Затем крики резко оборвались, а в дверях появилась Кэтти-бри и уставилась на Бренора таким взглядом, что даже сомневающийся Банак почувствовал к королю нечто вроде сочувствия.

— Идите и сделайте все, что необходимо сделать! — приказал Бренор, но его голос заметно задрожал.

Все бросились из зала через ближайшие двери, а Кэтти-бри, прихрамывая, подошла к своему отцу.

— Значит, вы идете в поход за головой Обальда и ты во главе отряда? — спросила она.

Бренор кивнул:

— Таково мое предназначение, девочка. Ради него Морадин отпустил меня обратно.

— Это Реджис вернул тебя при помощи своего амулета.

— Морадин отпустил меня из своих Залов, — настаивал Бренор. — И сделал это не без причины!

Кэтти-бри окинула его твердым, решительным взглядом:

— Ты идешь в поход, забираешь с собой моего друга Реджиса, забираешь моего мужа. А меня не берешь?

— Ты не можешь бегать! — воскликнул Бренор. — Ты едва можешь пройти несколько десятков ярдов. А если нам придется удирать от орков, как мы можем тебя ждать?

— Если я буду с вами, нам не придется удирать.

— Никто в этом не сомневается, — заверил ее Бренор. — Но ты сама знаешь, что это невозможно. Не сейчас.

— Тогда дождитесь, пока я буду готова.

Бренор покачал головой. Кэтти-бри упрямо сжала губы и несколько раз моргнула, словно прогоняя с синих глаз слезы разочарования.

— Я могу потерять вас всех, — прошептала она. Бренор понял, что ее печаль отчасти вызвана уходом Вульфгара.

— Он вернется, — сказал дворф. — Пройдет предназначенный ему путь и вернется, не сомневайся.

Кэтти-бри вздрогнула при упоминании этой утраты, но по ее лицу было понятно, что она не испытывает уверенности своего отца.

— А ты? — спросила она.

— Ба! — воскликнул Бренор и махнул рукой, словно вопрос был совершенно излишним.