– Ничего, нормальная, – ответил Смит. – Тут сплошь эссе. Предполагается, что они очень личные, но создается такое впечатление, что всякий раз, когда он невинно поднимает глаза и говорит: «Это все я», перед тобой какой-то двойной блеф. Но «Belle et la Bete»[33] мне понравился. Когда я его смотрел, мне казалось, я к нему ближе, чем когда читаю его откровения,

– Тут все на обложке, – сказал Тень.

– Вы о чем?

– Трудность быть Жаном Кокто.

Смит почесал нос.

– Вот, прочтите. – Он протянул Тени газету «Скотсмен»[34]. – На девятой странице.

Внизу девятой страницы была небольшая заметка: отошедший от дел врач покончил жизнь самоубийством, Тело Гаскелла нашли в его машине, припаркованной на стоянке для пикников у прибрежного шоссе. Он проглотил тот еще коктейль из обезболивающих, залив его почти полной бутылкой «Лагавулина».

– Мистер Элис не переносит, когда ему лгут, – сказал Смит. – Особенно наемные работники.

– Про пожар там что-нибудь есть? – спросил Тень.

– Какой пожар?

– И то верно.

– Но я нисколько бы не удивился, узнав, что в ближайшие несколько месяцев сильных мира сего станут вдруг преследовать всякие несчастья. Автокатастрофы. Аварии поездов. Может быть, даже самолет упадет. Убитые горем вдовы, сироты и возлюбленные. Очень грустно.

Тень кивнул.

– Знаете, – продолжал Смит, – мистер Элис очень беспокоится о вашем здоровье. Он волнуется. Я тоже волнуюсь.

– Вот как? – переспросил Тень.

– На все сто. Я хочу сказать, вдруг с вами что-то случится, пока вы в нашей стране? Может, через дорогу не в том месте перейдете. Пачку денег покажете не в том пабе. Мало ли что? Проблема в том, что, если вы пострадаете, то – как там ее зовут? – мамаша Гренделя может неверно это понять,

– Ну и?..

– И мы считаем, что вам лучше уехать из Англии. Так ведь для всех будет безопаснее, правда?

Некоторое время Тень молчал. Поезд начал замедлять ход.

– Ладно, – сказал Тень наконец.