– Они принесли себя в жертву, потому что пятеро богов не могли сдержать Старших. Если я отбирала их силу и распределяла ее между смертными, равновесие восстанавливалось.

– Значит, Колосс умер, чтобы сдержать силу Старших богов, а ордены были созданы, чтобы держать этих богов в путах?

– Да, – прошептала Хенна.

Наступило молчание. Наконец Джес перестал смотреть на воду и взглянул на Хенну.

– Ты не остановилась на этом.

Она покачала головой, но пока не могла рассказать все, поэтому ограничилась меньшим злом, за которое была ответственна.

– Я тоже должна была умереть, Джес. Хиннум помог мне разделить мою силу и создать Воронов, оставив лишь столько силы, сколько мне нужно было, чтобы принести в жертву Колосс. Я думаю, Черные могут черпать силу у Сталкера, потому что я осталась жить. То, что я выжила, создало дыру в путах.

Джес резко сел и обнял ее, но она чувствовала, что его внимание сосредоточено на внутреннем диалоге.

– Нет, – сказал немного погодя Защитник. – Причина не в том, что ты выжила. Ты была Вороном, а если бы богиня Ворон выжила, равновесие было бы нарушено. Ты выжила, но не как богиня Ворон, а просто как Ворон.

Она тщательно обдумала его слова и не нашла ошибок в рассуждениях.

– Хорошо, – прошептала она. – Хорошо. Но что-то все равно пошло неладно.

– Хенна? – спросил он у самого ее уха. – Почему орден Орла отличается от других?

– Это моя вина, – сказала она, радуясь, что он сам нашел ее величайшее преступление и ей теперь не нужно в нем сознаваться. – Это моя вина, и я прошу у тебя прощения.

Джес находился за ней и не оттолкнул ее, когда она прислонилась к нему.

– Когда мои сестры и братья умерли, их души и тела распались, оставив только силу. Когда колдуны убили Орла, они тоже вырвали силу из его тела. Я могла разделить его силу на такие крошечные искорки, которые давали человеку лишь немного больше храбрости в бою. Люди никогда не почувствовали бы, что это остатки Его, а не просто сила. Я могла распределять эту силу среди воинов, давать ее как дар на поле битвы. Но ведь это был мой возлюбленный.

– Что же ты сделала?

«Он знает», – подумала она, но она должна покаяться, признать свою вину.

– Я делила его силу до тех пор, пока гнев, вызванный смертью, не становился так мал, что не мог подавить человека, который получал силу; а потом я отдала ее только тем, кто знал, что получает. Только тем, кто мог его успокоить.

– Эмпатам, таким, как Джес, – сказал Защитник.

Она кивнула, ожидая его суда. Он обнял ее и, пока думал, раскачивал, как малыша.