Если вы действительно будете читать интенсивно, то метод сработает. Главная беда всех изучающих долгие годы один какой-либо язык в том, что они занимаются им понемножку, а не погружаются с головой. Язык — не математика, его надо не учить, к нему надо привыкать. Здесь дело не в логике и не в памяти, а в навыке. Он скорее похож в этом смысле на спорт, которым нужно заниматься в определенном режиме, так как в противном случае не будет результата. Если сразу и много читать, то свободное чтение на новом языке — вопрос трех-четырех месяцев (начиная «с нуля»). А если учить помаленьку, то это только себя мучить и буксовать на месте. Язык в этом смысле похож на ледяную горку — на нее надо быстро взбежать. Пока не взбежите — будете скатываться. Если достигается такой момент, что человек свободно читает, то он уже не потеряет этот навык и не забудет лексику, даже если возобновит чтение на этом языке лишь через несколько лет. А если не доучил — тогда все выветрится.

А что делать с грамматикой? Собственно для понимания текста, снабженного такими подсказками, знание грамматики уже не нужно — и так все будет понятно. А затем происходит привыкание к определенным формам — и грамматика усваивается тоже подспудно. Это похоже на то, как осваивают же язык люди, которые никогда не учили его грамматики, а просто попали в соответствующую языковую среду. Я говорю это не к тому, чтобы вы держались подальше от грамматики (грамматика — очень интересная и полезная вещь), а к тому, что приступать к чтению подобной книги можно и без особых грамматических познаний, достаточно самых элементарных. Данное чтение можно рекомендовать уже на самом начальном этапе.

Такие книги помогут вам преодолеть важный барьер: вы наберете лексику и привыкнете к логике языка, сэкономив много времени и сил.

The Frost Giant’s daughter (Дочь ледяного гиганта)

The Frost Giant’s daughter

(Дочь ледяного гиганта)

The clangor of sword and ax had died away (лязг меча и секиры стих = замер; to die away — замирать (о звуке)); the shouting of the slaughter (кричание = крики бойни) was hushed (был успокоен = утих); silence lay (тишина легла; to lie — лежать) on the red-stained snow (на красный: «красным окрашенный» снег). The bleak, pale sun (холодное, бледное солнце) that glittered so blindingly from the ice fields and the snow-covered plains (которое сверкало так ослепительно от ледяных полей и снегом покрытых равнин) struck sheens of silver from rent corselet and broken blade (отбивало блески серебра = отражалось серебряным блеском от расщепленных лат и сломанных клинков; to rend — расщеплять) where the dead lay as they had fallen (где мертвые лежали, /так/ как они упали; to fall — падать, пасть). The nerveless hand yet gripped the broken hilt (бессильная рука еще сжимала сломанный эфес; to grip — сжимать, крепко держать); helmeted heads (головы в шлемах: «ошлемленные головы», helmet — шлем), drawn back in their death throes (запрокинутые в агонии; to draw back — запрокидывать), tilted red beards and golden beards grimly upward (откинутые рыжие и золотистые бороды мрачно вверх), as if in a last invocation to Ymir the frost giant (как если бы в последней мольбе к Имиру, морозному гиганту), god of a warrior race (богу расы воинов).