– Ну и что ты получаешь от этого пакта дьявола? – спросила Палатина дрожащим голосом.

– Истинную веру, истинную Империю и вас. – Оросий улыбнулся. – По моему указу, изданному совместно с генерал-инквизитором, вы все приговорены к смерти по всей Аквасильве. Но я приостановил этот приговор. Не будет никакой реставрации фараона. Все вы, включая ее, теперь принадлежите мне. Завтра утром она произнесет свою речь отречения в Тандарисе, когда я объявлю о назначении вице-короля, который будет служить мне, а не себе. Но мы слишком задерживаемся. Сархаддон, у тебя есть все, за чем ты приехал?

– О да, – ответил инквизитор. – Но позвольте еще минутку, прежде чем наши пути разойдутся.

– Разумеется.

Сархаддон подошел и встал передо мной.

– Я слуга только истинной веры, – тихо проговорил он. – Я не потерплю ереси никакого рода. Мой долг – очистить мир от нее вместе со всем, что ее сопровождает. Рантас даст тебе свое наказание, но я не могу придумать ничего более подходящего, чем передать тебя в руки брата, кто является всем, чем тебе следовало бы быть. Мне искренне жаль, что ты упустил свой шанс искупления, но я рад, что ты пострадаешь от рук истинного слуги Рантаса. Я избавлю твоих родных в Лепидоре от рассказа о твоих страданиях. Они узнают только о твоей смерти, хотя сообщения о ней могут быть недостаточно точными.

Он снова отвернулся:

– Ваше величество, наша священная работа на сегодня закончена. Если вы пожелаете первым сесть на корабль, я последую за вами.

– Благодарю, Сархаддон, – сказал император. – Ведите пленников – мы отправляемся сию же минуту.

Двое гвардейцев открыли большую, тяжелую дверь в конце террасы. Из расположенного за ней коридора разлился свет. Император размашисто зашагал вперед, а еще двое гвардейцев схватили меня и почти поволокли за ним. Было больно, но не так сильно, как было бы при ходьбе.

Коридор был широк, хорошо освещен и, как мне показалось, пробит в сплошной скале. Идти пришлось недалеко, и вскоре он вывел нас на открытое пространство с подъемником – широкой, плоской платформой с водостоками по краям и сложным цепным механизмом, проходящим через ее середину.

Зачем строить здесь лифт на огненном дереве, удивился я, когда меня втащили на платформу и помогли встать прямо. Ее размеры позволяли взять только двенадцать человек, поэтому часть пленников, люди Сархаддона и остальные гвардейцы остались ждать, пока она вернется.

Затем мы начали спуск в шахту, стены которой на несколько дюймов отступали от краев платформы. Вниз, вниз и вниз, пока верх шахты не превратился в крошечный квадратик света, и очень близко стал слышен грохот прибоя. Скала здесь, внизу, была сырой, зеленой от плесени, и воздух был очень влажным. Все молчали, и единственным звуком, кроме шума моря, был лязг цепи, которая вытравливалась звено за звеном.