Уил встревожился.

– Значит, мои дела плохи? – спросил он.

– Лекарь говорит, что ты по меньшей мере пару дней не сможешь двигаться.

– И все это время буду в полной твоей власти, – промолвил Уил, удивляясь самому себе.

Он обожал женщин, но в их обществе всегда чувствовал себя скованно и подчас от смущения не мог связать двух слов. Например, в присутствии Валентины его охватил трепет, к горлу подступил комок; он так растерялся, что с трудом отвечал на ее вопросы. А сейчас спокойно лежал в постели красивой женщины и непринужденно с ней болтал. Оказывается, вместе с телом Ромена к нему перешло и умение легко общаться с прекрасным полом.

– О чем задумался? – спросила Арлин и, выжав полотняную салфетку над тазиком с холодной водой, положила ее на лоб больному.

Выражение ее лица заметно смягчилось.

– Думаю о том, что очень дурно поступил с тобой.

Арлин внимательно посмотрела на него.

– Ты очень обидел меня, Ромен.

Уил взял ее руку и прижал к своей груди.

– Знаю, и хочу тебе все объяснить.

– Не сейчас. – Арлин взяла со столика чашку с какой-то жидкостью и поднесла к губам Уила. – Тебе нельзя волноваться, так сказал лекарь. Выпей настой.

Уил сделал глоток и поморщился от отвращения.

– А теперь спи, – улыбнувшись, сказала Арлин.

– Как я здесь очутился? – спросил сквозь дрему Уил.

– К моему порогу тебя притащила огромная черная собака, – ответила, качая головой, Арлин.

Уил тихо засмеялся, не открывая глаз.

– Ее зовут Нейв.

– Да хоть Король Селимус, мне до нее дела нет, – проворчала Арлин. – В дом я ее не впустила. Сидит на улице.