Главный удар золониане сосредоточили, разумеется, на проломе, прекрасно понимая, что войти в город через разрушенную стену — самый реальный из всех вариантов.

Теперь в баллисты вместо камней начали заряжать бочонки — такие же, какие метали защитники Мэсфальда в надежде запалить орудия золониан. Этот ход был довольно опасным, поскольку огонь мог навредить воинам Сундарама точно так же, как и тем, против кого был предназначен.

Вазгер все еще не двигался с места, выжидая. Баллисты продолжали методично обстреливать защитников города бочками с горящим маслом. Наемник не мог точно сказать, куда падают бочки: то ли только-только за стену, то ли перелетают ее и врезаются в жилые дома, высящиеся напротив. Впрочем, это было не так уж и важно, главное — посеять панику среди защитников города.

Между тем щитоносцы уже достигли завала, понеся незначительные потери. Вазгеру показалось, что на снегу осталось лежать всего десятка полтора воинов, да и то в большинстве своем раненых: защитники города, смекнув, что щиты им не пробить, начали целиться между ними, изредка поражая воинов Сундарама в руку или ногу. Впрочем, вскоре наемник заметил и еще кое-что. Сначала ему показалось, что со щитоносцами идут только воины, вооруженные мечами, но потом Вазгер понял — там оказалась еще добрая сотня копейщиков, двигающихся в первых рядах. На подходе к стене цепочка щитоносцев ощетинилась десятками длинных острых копий. Атакующие стали походить на какую-то колючую цепь, медленно надвигающуюся на разрушенное укрепление. Когда до первых откатившихся от завала камней осталось едва ли двадцать шагов, из-за разрушенной кладки разом вылетело множество стрел, ударивших в щиты — это лишь поколебало золониан, однако они вынуждены были на несколько секунд замереть, чтобы восстановить строй. Между тем на завал взобрались две сотни воинов Советника Маттео и, спотыкаясь и падая, ринулись вниз, на наступающих солдат Сундарама. В какой-то степени это выглядело даже смешно, вот только Вазгер вполне представлял себе, каково это — бежать по огромным камням с острыми углами и глубокими провалами между ними, по остаткам кладки, кажущейся такой устойчивой, но покрытой щебнем, так и выскальзывающим из-под ног. Вазгер знал, что бывает, когда спотыкаешься и со всего маху натыкаешься грудью на угловатый валун, как бритва распарывающий одежду и ничуть не хуже топора рвущий кольчугу и сминающий доспехи. Наемник знал это по себе, ему приходилось испытывать подобное.

Стена хоть и обрушилась, но все же возвышалась над землей на целых полтора-два человеческих роста, а это означало, что, спустившись, мэсфальдчане обрекали себя на верную смерть — назад им не удалось бы взобраться без посторонней помощи. Местами камни развалившейся кладки образовывали почти пологие пандусы, но таковых было слишком мало, и они были слишком узкими, к тому же расположены далеко друг от друга — в сложившейся ситуации они ничего не решали.