Я не выдержала, фыркнула.

— Я полагаю, Тень, твои способы не для меня. В основном.

Она усмехнулась.

— Не имеет никакого значения, позволяли ли вы к себе прикасаться, Госпожа. Вспомните, как я показывала Ласточке, что такое Тень. Спросите её, как она себя после этого чувствовала. Медицинские справочники знают не всё. И потом — кто сказал, что Светлая обязана быть «нетронутой» до конца дней?

— Лично мне — тётушка Ройсан, да пребудет под Светом.

— Госпожа… Ваша тётушка, да будет Страж милостив, была Светлой до вас. Быть «нетронутой» — это добавляет чести, в глазах некоторых. Но это не обязательное условие. Ваша тётушка… словом, она не смогла соблюсти его. Но её любила вся страна. Она очень много сделала во время и сразу после Гражданской.

Мне стало нехорошо. Тень помогла мне усесться в кресло, сама села рядом, на пол.

— Откуда ты это знаешь, Тень?

— Я только часть подлинной Тени, Госпожа, но я знаю многое об умерших.

— Расскажи. Пожалуйста.

— Расскажу. Прямо сейчас?

Я подумала.

— Нет, Тень. Думаю, не сейчас.

— Как скажете, Госпожа. А пока — самое простое.

Она положила мою левую ладонь себе на лоб… Правую — на затылок.

— Пальцы сами найдут. Левая рука — чуть более холодные точки. Правая — чуть более тёплые. Правильно. Всё, просто сидите… как только ощутите жжение, значит — достаточно.

Минуты через две стало покалывать, даже жечь. Я убрала руки.

Выпрямилась в кресле. Чудо… никакой усталости.

— Колдовство какое-то, — произнесла я, улыбаясь. Поднялась на ноги. Тень тоже встала. Улыбнулась, кивнула.

— Так делала ваша мама. Совершенно безобидно. Вы многое забыли.