Первым был средних лет блондин с мужественным лицом, кудрявыми волосами и пышными бакенбардами. Он был одет в громоздкие серебряные доспехи, похожие на те, которые носили имперские гвардейцы. Когда Инго с Габри вошли, то он тут же вскочил на ноги.

— Рад познакомиться. Госпожа Шани мне о вас уже рассказала. Господин Инго, — он поклонился Инго, — леди Габриель, — отвесил поклон Габри. — Меня зовут Артур Кристи. Я, также, как и вы, буду сопровождать господина Шамси.

Сказав это, он перевел осуждающий взгляд на второго незнакомца.

— Тебе тоже следовало бы представиться, Гектор. — сказал Артур.

— Ты и так меня только что представил. — и величественно посмотрев на Инго, тот прибавил:

— Гектор Виккензо.

Он был относительно молод. На узкое лицо спадали пряди длинных, черных волос. Нос, с легкой горбинкой, придавал его взгляду еще более надменный вид. Он походил на одного из тех лордов, которые ходили по Вестерклову, не выпуская из рук веера и тонких шпаг. И лишь его развитое телосложение, и сверкающие доспехи выдавали в нем воина.

— Господа знают кто вы, так что нет смысла прятать лица. — вставила Шани.

Габри тут же принялась снимать паранджу.

— Так значит богорожденный? — протянул Гектор, когда Инго откинул капюшон. — Вы ведь были сейчас в Лимбе? Как вам восьмой локоть?

— Гектор! — Артур снова осуждающе посмотрел на своего товарища. — Сходи лучше проведай госпожу Зезиро.

Гектор поднялся со своего места и пошел в конец комнаты, где находилась еще одна дверь.

— Простите его, он неплохой человек, просто иногда бывает не в настроении. — сказал Артур, обращаясь к Инго.

— А где остальные? — подала голос Габри.

— Изоба и Широяма-сама сопровождают леди Калму и господина Чжао в замок. Нам же туда нельзя.

— И сколько мы тут еще пробудем? — спросил Инго.

— Думаю, до завтрашнего утра. — ответила Шани и напряглась

Инго заметил, что и остальные стали вести себя странно. Артур стал вертеть головой и шмыгать носом, а Мавис приподняла ворот рубашки и понюхала его.

— Чем это пахнет? — спросила она.

Краем глаза Инго увидел, как лицо Габри стало наливаться краской.