— Не может быть. — растерянно проговорил Вик.

— Все нормально. — сказал Инго. — Он просто немой.

— Зачем тогда нужно было изменять его память? — спросил Руквуд. — Все равно он ничего не сможет рассказать.

— То, что он не может говорить, не значит, что он не сможет рассказать, старина. — сказал алхимик, подходя к двери. — Эй, вы там, забирайте этого.

В комнату вошла Широ, и положив Изобу себе на плечи, вынесла в коридор.

— Через двадцать минут он придет в себя. — кинул ей вдогонку алхимик. — Отнеси его на внутреннюю улицу, и брось где-нибудь.

Когда дверь снова закрылась, Вик повернулся к Шамси.

— Так-с… Этого придется разбудить.

Он достал еще один пузырек, и открыв его, поднес к своему носу.

— Да, оно. — проговорил алхимик, морща лицо.

Как только он поднес пузырек к носу Шамси, толстяк тут же открыл глаза, состроив при этом еще более отвратительную рожу. Но сказать он ничего так и не успел, так как в лицо ему уже врезались белые клубы пара.

— ТЕБЯ. НИКТО. НЕ. БИЛ. ТЫ… — начал было говорить Вик и тут же обернулся, так как дверь в комнату открылась и внутрь зашла Мавис.

— Не город, а муравейник какой-то. — со вздохом проговорила она, закрывая дверь.

— Муравейник… — потерянным голосом пробормотал Шамси.

— Что? НЕТ! — занервничал Вик.

— А вы что делаете? — спросила она, глядя на присутствующих. — Да скажите уже в чем дело? Что вы все на меня вылупились?

— Вылупились… — повторил Шамси.

— ЗАТКНИСЬ, ДУРА! — рявкнул на нее Вик.

— Заткнись, дура… — последовало от гроссмейстера.

— У вас, похоже, совсем крыша поехала. — повертев пальцем у виска, сказала Мавис. — Кстати, я нашла горгон…