Амори тем временем вынул свой топор из тела вождя.

— Я ведь обещал, что лично расправлюсь с тобой. — проговорил наемник, направив топор на Инго. С покрытого священными письменами лезвия медленно испарялась кровь никса. Сами же буквы мерцали желтоватым светом.

— «Не присягай того, чего нету у тебя, и дать ты не можешь, и других наградить. Ибо ложь есть это, а значит ересь.» — процитировал Инго одну из самых излюбленных фраз адептов Владыки Зеркал.

— Да как ты смеешь? — негромко, но в то же время дрожащим, чуть ли не плачущим голосом, проговорил Амори. — Как ты смеешь произносить своим проклятым ртом…

В этот момент, с яростным воплем на него прыгнул второй вождь. Обхватив двумя руками копье, он уже был готов вонзить его в шею наемника. Но долететь он так и не успел. Даже не глядя на никса, Амори взмахнул топором, и с такой силой обрушил его на вождя, что когда его бездыханное тело рухнуло на землю, то по булыжникам, которыми была выложена улица, пошли глубокие трещины.

— …святые писания? — закончил наемник, словно ничего не произошло. Он наступил на тело никса, и по нему прошлась быстрая волна желтого пламени, превратив труп в мерцающий уголек.

Инго напрягся. Этот враг был одним из самых опасных. За прошедшую неделю Инго много чего успел узнать от Ури о божественной воле. Со слов капеллана выходило, что эта воля была схожа с природной. Свою силу она черпала от солнца. Также обладателю божественной воли не нужно было ждать определенных часов, тумана или грозы чтобы усилить волю, так как ее укрепляла вера. Чем больше человек предан Владыкам, тем он сильнее. Сама же воля, вопреки слухам, не могла исцелять раны, а лишь ненадолго притупляла чувство боли. А еще ей можно было ослепить противника. Правда эффект распространялся и на самого владельца. Ну и самое опасное свойство этой воли — это святой огонь. В отличие от обычного пламени, он не оставлял следов на живом человеке, но боль приносил адскую. А вот трупы он пожирал полностью. В чем, собственно, Инго и смог убедиться прямо сейчас.

— Сын Бога. — проговорил оставшийся, жилистый вождь. — Этот сильный. Нужно бить вместе.

— Я готов. — сказал Инго.

— Не так. Нужно… — начал вождь и тут же уклонился от летящих в его голову ножей.

На площадь выбежали еще двое. Один был в железной маске с торчащими у висков павлиньими перьями. В руках он держал рапиру. Второй же был ничем не примечательный южанин в тюрбане и с копьем.

— Никса оставляю на вас. — спокойно сказал Амори все еще не сводя глаз с Инго.