— Без моего непосредственного участия функционировать сможет? — задал я важный для меня вопрос.

— Вполне, — кивнул собеседник. — Управляющий там толковый, хоть и держать его нужно в ежовых рукавицах.

— Тогда и отель тоже, — согласился я, немного подумав. — Максимально запутай всю документацию. Совершай подставные переводы, подкупы. В общем даже самого дотошного разумного всё это не должно привести ко мне. Пусть я стану одним из тех, кому ты в качестве подарков отпишешь части своего имущества. Скажем, за какие-нибудь определённого вида услуги. Здесь всё понятно?

— Более чем, — спокойно кивнул человек, когда-то имеющий свою волю. — Что делать с захваченными активами? И вообще насколько жестким и агрессивным должен быть захват?

— Без крови невинных, — сморщился я и от вопроса, и от новой вспышки боли. — Захваченные активы переводишь в деньги и так же уводишь на левые счета. Когда станет понятно, что шансов у тебя нет, идешь на переговоры. Выбиваешь безопасность для своей семьи и даешь им небольшую подушку безопасности в виде, скажем, десяти миллионов рублей на каждого.

— То есть, проигрыш — это итог? — вопрос был задан без негатива, а скорее с толикой интереса в голосе.

— Да, — кивнул я. — Мне нужно, чтобы ни одна ниточка не привела ко мне, а со стороны это должно выглядеть, как неудачный захват чужого бизнеса. Вопросы есть?

— Ни единого, — тряхнул головой Кшиштовский. — Могу идти?

— Иди, — ответил я, кивком указав на дверь. — И пусть двое шкафообразных охранников твоего зятя зайдут ко мне.

— Будет сделано, — шутливо козырнул мужчина, и насвистывая какую-то веселую мелодию, пошел к выходу.

Я же постарался хоть немного сгладить амплитуду идущих в разнос энергетических потоков. Вновь по стенам заискрилась пленка истинного огня, и когда куб замкнулся, стало немного легче.

Двое охранников зашли в кабинет минуты через четыре. Выглядели они слегка побито и где-то даже подавлено. Хмурые взгляды и заметный страх в эмоциях. А уж при виде того, во что превратился кабинет некогда их босса, и вовсе пали духом. Мне было совершенно плевать на их душевные терзания, а поэтому уже через две секунды они стояли на коленях, скуля от боли и боясь пошевелиться. Две огненные цепи, что выходили из моей ладони, сейчас сдавливали им шею, совсем немного при этом обжигая.

— С этого дня вы служите мне, — равнодушно произнес я. — Возражения есть?

Их хрипы и судорожные мотания головой дали понять, что возражений они явно не имеют.

— Вот и ладненько, — развеял я магию, оставив выжженные узоры в виде ошейника. — Где тут у вас самое спокойное и безопасное место, чтоб отдохнуть можно было?