И только спустя минут сорок вся шахта лифта оказалась свободна от залившего её бетона. Сорок метров вниз и дальше мне уже банально было сложно контролировать вибрацию. Пришлось заходить в кабину и проверять механизм на исправность.

— Смотри-ка ты, — удивленно хмыкнул Архипов, когда мы начали медленно спускаться вниз. — Все еще работает.

— Да что ему будет, — пожал я плечами. — Главное, что генератор в части находится, а так считай консервация была.

Под скрежет и скрип застоявшегося металла мы медленно спустились вниз. Здесь снова в ход пошла та же процедура, а воздушный вихрь подхватывал бетонную пыль и уносил вверх.

Снова томительные минуты кропотливой работы. Я не стал очищать боковые коридоры и рабочие кабинеты. Шел по карте строго к плите, а точнее к массивному помещению главной лаборатории. Она от бетона не пострадала, из-за наличия закрытой массивной гермо-двери. Диаметром метра три, до неё мы добрались только через полтора часа. Причем, как только слой бетона слез, я смог лицезреть вполне себе приличные вмятины в металле, словно что-то огромное пыталось вырваться с той стороны.

— Открывай сова, медведь пришел, — пробормотал я, и тяжелым ударом воздушного тарана вбил дверь во внутрь.

В нос тут же ударил запах затхлости и пыли. Сразу удалось почувствовать плотный поток маны, что вырвался наружу и понесся по коридору, уходя вверх. Следом до слуха донесся хруст, и огромная черная тень рванула к нам откуда-то из глубины лаборатории. Ослепляющая толстая молния сорвалась с ладони, но лишь искрами рассыпалась по хитиновому корпусу огромной паукообразной твари. Антон успел отпрыгнуть назад, окружая себя воздушными вихрями разной направленности. Перепад давлений разнеся по коридорам сухим скрежетом, но это не пригодилось. Вместо молнии с ладони ударил очередной воздушный таран, только вот уже воплощённой стихии. Тварь отшвырнуло назад, словно та не имела веса, а где-то внутри раздался скрежет сминаемого метала. Сразу за этим сигналка начала ловить сотни, если не тысячи сигналов живых существ. Я сделал рывок вперед и под потолком лаборатории вспыхнули десятки белых светлячков. Всё окружающее пространство перестало скрываться под плотным пологом тьмы, позволяя мне увидеть то, во что эта лаборатория превратилась.

— Какая мерзость, — сморщился я.

Лаборатории, как таковой, уже не было. Передо мной находилась пещера, на полметра утопающая в вязкой склизкой субстанции. Множество яиц располагались как на полу, так и на стенах и потолке. Из них уже вырывались тысячи мелких копий своей мамашки и скрипя хлицерами, рвались ко мне.