– Ты все-таки считаешь лучшим вариантом раскрыть наши козыри? – Семен Игоревич сцепил на животе пальцы, а сам откинулся на спинку кресла. – Так уверен в кротости Гусаровых? А если потребуют вернуть мальчишку в Род?

– Я бы не стал так категорично утверждать, – Иван налил себе в стакан бренди, не предлагая деду. Тот не являлся любителем выпить под неспешную беседу. Предпочитал трезвый язык. – Княгиня Аксинья недаром до сих пор не заявила своих прав на Вика – уж позволь мне так звать мальчишку. Привык! – то и сейчас не станет требовать от нас отказа опекать ее сына. Боится она, дед, боится до сих пор своего мужа! Гусаровы перед Мамоновыми мелкая мошка, которую раздавят одним ленивым хлопком ладони. А «Золотой клан» привык среди гнуса и мошки жить. В Ленске они давно толстокожими стали. Вот представь, узнает Жора про пацана и нагрянет со своей гвардией в Москву требовать сына в свой Род. Гусаровы не пойдут воевать за мальчишку. Себе дороже выйдет. Когда им грамоту на пожалованное дворянство выдали? Лет сто будет? Представляешь, какой вес у Мамоновых?

Старейшина отмахнулся рукой, как будто хотел сцапать ту самую мошку, про которую говорил Иван, и сказал:

– Они могут указать на нас. Чем не вариант?

– Если никто с длинными ушами не прознает, что мы встречались – Мамоновы и дальше будут находиться в неведении, – твердо заявил Иван.

– Ох, Ванька, с огнем играешь! – задумался Семен Игоревич. – Бочка с порохом рядышком стоит. Зазеваешься, весь наш Дом уничтожишь! Берешь на себя ответственность?

– Нужно заранее прикрыть все дыры в нашем плане! – Булгаков-младший допил бренди и со стуком поставил стакан на журнальный столик. – Гусаровы – та самая брешь. Дозволь закинуть наживку! Если Федор Ильич согласится, лично поеду на переговоры! Тем самым заимеем союзников!

– Союзнички! – фыркнул старик. – Толку-то от них!

– Запасный полк переломил ход побоища на Куличках, – напомнил Иван. – Пусть в сторонке стоят, не велика потеря. А вот за своего родовича, у которого есть реальный Дар, но обиженного Мамоновыми, в глотку вцепятся обязательно. Или я ничего о людях не знаю!

– Бойся ошибиться, – пробормотал Старейшина. – Ладно, даю санкцию на встречу, внучок. Но прежде поговорю с Главой. Спрошу его мнение, поиграю вариантами. Не торопись пока. Подожди денек.

Он театрально закряхтел, поднимаясь на ноги. Отмахнувшись от бросившегося к нему на помощь внука, затопал медвежьим ходом по заскрипевшему полу. Обернулся, зачем-то покачал толстым пальцем, на котором как влитой сидел гербовый перстень, и не говоря больше ни слова зашагал к выходу. Было слышно, как Людмила прощалась с дедом.