– Со мной завтра твой отец пойдет, и тебе там делать нечего.

– Ну почему?

– Дурак, – зашипел Нечай ему в лицо, – я как-нибудь справлюсь, ясно? А если не захочет меня боярин прикрыть? Ты жизнь свою погубишь, матери сердце разобьешь. Не лезь, это не детские игры! Я больше всего жалею, что тебя в это дело втянул.

– Если б ты меня не втянул, идол бы нам не отозвался, – гордо ответил Стенька.

– Понимаешь, что бы ты боярину не сказал, ничего не изменится. Ни мне лучше не станет, ни тебе. Так что… не лезь, ладно? Только хуже мне сделаешь.

– Хорошо, – буркнул парень и нахлобучил на голову шапку.

День пятый

День пятый

В холодной, душной клети кисло пахнет потом. Жалкая печурка давно протопилась, и теперь с потолка на голову летят хлопья сажи. Нечай сидит, забравшись в угол и обхватив колени руками – его били полчаса назад: кожу до сих пор нестерпимо саднит, по телу бегают мурашки, и вдыхает он морщась и содрогаясь. Ему не хочется, чтоб кто-то на него смотрел, он прячется в тень, подальше от чадящей лучины. Он собирался сплести лапти взамен протертых, но думать об этом противно – завтра. Он сплетет их завтра, совершенно точно. А сейчас дадут хлеба, и он ляжет спать.

– Че, отлупили? – спрашивает, подсаживаясь, беглый и пойманный монах.

Нечай отворачивается – говорить не тянет.

– Да ладно! – тянет бывший монах, – тоже мне, цаца! Подумаешь!

– Поди к черту, – бросает Нечай сквозь зубы.

На плечо монаха ложится тяжелая рука разбойника.

– Правда что, поди к черту, – ласково говорит тот и поворачивается к Нечаю, – хлеба принести тебе?

– Не надо, – ворчит Нечай, – сам возьму.

Чего пристали? Что им всем нужно? Злые слезы подбираются к горлу: он хотел сплести лапти, потому что за завтрашний день от старых вообще ничего не останется! Мысль о завтрашнем дне невыносима, ее надо выбросить из головы, о ней надо забыть до утра! Он сейчас погрызет хлеба и ляжет спать! Он мечтал об этом весь день! Только теперь ему будет не уснуть, и свернуться в клубок на боку не выйдет! Ничего не выйдет! И лапти он не сплел! И печку сегодня стопили раньше обычного! И воняет здесь невыносимо, и дышать нечем, и холодно, холодно, холодно!

Нечай отворачивается к стене, покрытой сажей, и еле-еле сдерживает стон.

Этого не было… Он снова проснулся ни свет ни заря, когда мама только закончила доить корову. Этого не было!