– Интересно узнать, что именно? – Волшебник почувствовал, что его пасс прошел, и лезвие собственного меча стало удлиняться.

– Закончить это безобразие, – ответил Фергур.

Наемник так и не понял, что произошло. Он внезапно почувствовал невыносимую боль в правой руке, от которой потемнело в глазах. Чародей ощутил, что противник находится сзади, а горло холодит лезвие чужого меча.

– Предлагаю тебе признать себя побежденным. В противном случае буду вынужден сломать пару костей. На каком варианте предпочитаешь остановиться?

– Согласен с первым предложением, – прохрипел шунгусец.

– Ваше высочество, маг-оружейник оставляет право определять судьбу пленников за вами, – доложил барон. – Кстати, что с ним делать дальше?

– Этот маг помог мне сбежать, – тихо произнес Руам. – Если возможно, ваше высочество, сохраните ему жизнь.

Проявить себя кровожадным тираном в глазах солдат, которые пока не знали, чью сторону им принять, наследнику не хотелось. Он окинул внимательным взглядом побежденного и ответил:

– Фергур, мы не воюем с Шунгусом. Отпусти господина волшебника. В бою он не замарал чести дворянина.

– А у тебя неплохая техника фехтования, – отпустил барон соперника, – но эфес меча я бы переделал. Дай сюда руку.

Перед схваткой Груаб замкнул оружие на собственной кисти, и выбить его постороннему стало невозможно. В результате коронный удар марлонца привел к вывиху.

Телохранитель дернул бывшего противника за плечо, заставив наемника застонать, однако сустав вернулся на прежнее место.

– Тарин, Руам, – с тревогой в голосе позвала Илинга, – мне кажется, или перед боем рядом с пленниками гвардейцев было на одного больше?

– Сейчас выясним, – заволновался наследник. Он жестом подозвал к себе офицера и отдал распоряжение.

Когда марлонец вернул меч, принц усмехнулся:

– Я, конечно, знал, что ты можешь быстро говорить, но не настолько же… Моего магического прикрытия хватило лишь на три минуты. Потом вся энергия заклинания кончилась.

Еневра с самого утра не могла успокоиться, обдумывая вчерашние события. Она заперлась в своей комнате и потребовала, чтобы никто, кроме Ярланда, не смел к ней входить. Супруг тоже благоразумно решил не тревожить женщину, оставив ее на попечение секретаря. Тому приказали неотлучно находиться возле двери в гостевые покои правителей и выполнять любую прихоть ее величества.

В который раз мысли темной волшебницы обратились к ненавистному Хорху. Она не могла поверить, что тот на свой страх и риск решился на убийство королевы. Да, он ненавидел ее и боялся, понимая, что при первой же возможности Еневра отправит начальника дворцовой охраны в инзгарду. Однако Ярланд постоянно удерживал жену от активных действий против своего старинного приятеля.