Анаис сидела на троне рядом с мужем. Ее лицо было непроницаемо спокойным. Солнце освещало комнату сквозь высокие окна. Несмотря на то что утро только началось, стояла невыносимая жара. Слуги обмахивали императрицу и ее мужа большими опахалами, но это не приносило облегчения. Стражники потели, испытывая ужасный зуд в своих металлических доспехах. Пурпурные и белые флаги династии Эринима безвольно обвисли на стенах. Жаровни испускали ароматный дым.

Дурун пребывал в ужасном настроении. Он кутил почти всю ночь. Императрица боролась за выживание, разрабатывала планы, выслушивала донесения, поэтому он ушел и напился. Когда Дурун пришел к жене ночью, Анаис отвергла его. Воспоминание об отказе объединялось с жаркой духотой утра, страдания от похмелья усугубились ранним пробуждением и необходимостью тащиться в тронный зал.

Двери распахнулись, и дворецкий объявил:

– Госпожа Мисани ту Колай.

Девушка в темно-синем платье с длинными волосами, завязанными лентой такого же цвета, вошла в тронный зал. Ее нервозность скрывала маска невозмутимости, под которой Мисани давно привыкла таить истинные чувства. Позади нее шла Азара в простом белом платье, сложив руки перед собой, как и положено служанке. Красные пряди в волосах исчезли, поскольку были несовместимы с ее нынешним положением. Кожу лица Азара выбелила столь искусно, что ее красота еще больше бросалась в глаза. Девушки шли по ковровой дорожке, ведущей к тронам из резного дерева и драгоценных металлов. Там восседала стройная светловолосая Анаис рядом с высоким темноволосым мужем, одетым во все черное.

– Ну и наглость, Мисани ту Колай, – заявил Дурун, прежде чем были произнесены официальные приветствия.

Мисани взглянула на него. Но даже тени удивления не мелькнуло на ее лице в ответ на грубость императора.

– Я приветствую вас, императрица Анаис ту Эринима, – произнесла девушка и поклонилась. Затем повернулась к Дуруну и склонилась перед ним, но уже не столь низко. – И вас, Дурун ту Бэтик. Могу я узнать, чем вызвано такое обращение ко мне? – Мисани обратилась к ним на высоком сарамирском, как принято разговаривать лишь с правящей династией. Хотя Дурун, по ее мнению, и не заслуживал такого обращения.

Анаис бросила на девушку холодный взгляд.

– Оставь свои игры, Мисани. Я согласилась принять тебя только из-за чрезвычайности ситуации. Говори, что ты хочешь.

«Все идет не так, – подумала Мисани. – Совсем не так».

Что-то произошло. Мисани добилась аудиенции императрицы под предлогом заверения правящей династии в своей лояльности. Но истинная цель была намного сложнее. Попросив Анаис немедленно принять ее, девушка нарушила правила дворцового этикета. Но она действовала по плану, прикладывая все усилия для того, чтобы сегодня утром Люция осталась одна. У каждого была своя роль в этом деле. План мог провалиться, если бы императрица отправилась навестить девочку в тот момент, когда заговорщики попытаются похитить наследницу. Анаис всегда сопровождала большая охрана, поэтому ее нужно было отвлечь. И Мисани подходила для этой цели как нельзя лучше.