— А ее-то за что?

— Сказали, что разберутся и отпустят.

— Уж они отпустят, мерзавцы! Что же делать? Куда бежать? Где искать Настю?

Разговаривать было тяжело, и Олег замолчал. Боль в голове пульсировала: то чуть отступит, то снова накатит. Но еще хуже было от мыслей, которые тупо ворочались там. Предчувствие оказалось верным. Неприятности все же настигли его. И не его одного. Однако как им стало известно про дневник? Или следили? Скорее всего… Нужно было уничтожить дневник прямо на даче. А что бы это дало?

Рядом тревожно кашлянула Аделаидка. Олег снова открыл глаза и встретился с ее испуганным взглядом.

— Ты как? — спросила она.

— Откуда им все-таки стало известно о дневнике?

Аделаидка, не глядя на него, пожала плечами.

— Ты лучше спи, завтра поговорим. И Олег снова провалился в забытье.

Весь следующий день он чувствовал себя очень скверно. Ужасная головная боль и сильная тошнота не давали подняться с постели. Он почти ничего не ел и на настойчивые просьбы Аделаидки поесть лишь вяло отмахивался рукой. Правда, он выпил чашку бульона и съел сухарик. Все происшедшее как бы окуталось туманом. О ком он не мог забыть и постоянно спрашивал Аделаидку, так это о Насте. Со времени своего исчезновения девушка не объявлялась. Так, по крайней мере, утверждала Аделаидка. Сомнения в ее искренности появились у Олега под вечер следующего после происшествия дня. Девушка с невиданным усердием ухаживала за ним. Буквально не отходила от кровати, но, когда разговор заходил о Насте или о событиях, связанных с поисками дневника, она как-то сжималась, и ее словоохотливость пропадала. Исчез и игривый ернический тон. Сейчас это была обычная девчонка, как казалось Олегу, смертельно чем-то напуганная.

На третий день пребывания в квартире Адела-идки Олег почувствовал себя более-менее сносно. Он самостоятельно встал с постели, принял ванну. Сидя в горячей воде, он размышлял, что же предпринять дальше. Несомненно, Аделаидка знает больше, чем говорит, и первым делом нужно выпытать у нее, что же именно она скрывает. А потом? Там будет видно.

После завтрака Олег демонстративно стал собирать свои вещи.

— Ты куда?! — всполошилась Аделаидка. Она осторожно провела рукой по волосам Олега. — Не больно?

Олег покосился на нее, потрогал повязку на голове.

— Побаливает, — констатировал он.

— Ну так куда ты пойдешь? — почти жалобно произнесла Аделаидка. — Оставайся. Или у меня плохо?

— Не плохо, но всему есть предел. Я и так доставил тебе множество хлопот. Не могу больше. Совесть не позволяет.

— Брось, — фыркнула Аделаидка, — совесть не позволяет! Живи, сколько надо. Ты никого не стесняешь.