— У тебя есть из чего выбирать, — продолжал между тем Хрис, наблюдая за юношей из-под полуприкрытых век. — Но я хочу еще больше озадачить тебя, предложив продолжать путешествие вместе со мной. Вероятно, ты слышал, что я неоднократно спускался в Нижний мир? Так вот туда-то я и отправляюсь из Аланиола. Ты, я вижу, не слишком удивлен? Тем лучше, а то встречаются люди, которым при упоминании о Нижнем мире дурно становится…

Справедливости ради Эврих должен был признать, что у него от этого предложения мурашки по коже побежали, однако то ли пунш оказал свое благотворное действие, то ли говорил Хрис о путешествии в Нижний мир как-то уж очень обыденно и буднично, но невозмутимый вид юноше сохранить удалось, о чем он и сейчас, шагая по улицам Нижнего Аланиола, вспоминал с удовольствием. Хотя, если вдуматься, гордиться ему следовало бы совсем другим. Сделать каменное лицо — не велика хитрость, а вот заслужить приглашение сопровождать Хриса в Нижний мир — это да! От подобной мысли в самом деле хочется нос задрать и поглядывать на всех свысока…

— Что это ты, друг мой, примолк и улыбаешься во всю ширь лица своего прекрасного? — полюбопытствовал Хрис, закончив беседу с торговцем специями и пряча в висящую через плечо котомку пучок зеленых листиков. — Девиц пригожих вокруг не видать, а ты сияешь, как медяк надраенный!

— На город любуюсь, насмотреться не могу, — солгал Эврих, не особенно кривя при этом душой. — Экий великан, экий красавец!

— Хм! Вот уж не думал, что тебя так проймет… Впрочем, когда я сюда первый раз попал, тоже рот от изумления закрыть не мог, ожидал-то совсем иное увидеть.

— Это само собой, но меня размеры поражают! Ведь наш-то Аланиол меньше! Я, кстати, давно хотел спросить: как это получилось, что Врата словно по заказу около таких больших городов оказались, а не где-нибудь в чистом поле?

— Объяснений этому много разных существует, но если все «божественные» версии отбросить, поскольку они все равно мало что проясняют, останется вот какая простенькая догадка. Образовались-то эти Врата — как и почему, лучше и не спрашивай, все равно ответить не смогу — в чистом, как ты говоришь, поле, то есть среди тех самых утесов, где и сейчас людей днем с огнем не сыскать, потому что воды там нет и жить нечем. А когда нашли их, потянулись к ним толпы паломников, лучшей жизни возжаждавших. Особенно во время войн, смут и мятежей, здешнюю Аррантиаду сотрясавших, много их было. И часть из паломников, как заведено, прошла через Врата в наш мир, а часть тут осталась. Шли, как ты понимаешь, семьями — с детьми, стариками, родственниками и друзьями, — и даже из тех, кого Врата пропустили, многие назад вынуждены были вернуться, чтобы с близкими не расставаться, товарищей не бросать. А поскольку с миром этим они вроде бы уже распрощались и идти им отсюда было некуда, селиться от Врат вернувшиеся стали неподалеку, где место получше сыскать сумели. Может, кто думал: сам не сподобился, так хоть дети сумеют в Верхний мир попасть. И чьи-то дети, наверно, попали, но навсегда с родными порывать не захотели и у нас, наверху значит, неподалеку от Врат обосновались. Вот два города и выросли, а потом совместными усилиями горожане на месте Врат храм возвели, чтобы как-то проход обозначить. Так ли на самом деле все было, сказать трудно: летописей Врат никто не ведет, а магов и мудрецов не столько появление городов возле них, сколько свойства самого прохода между мирами интересуют.