— Напрасно. — Девушка подняла голову от гадальных табличек и убрала упавшую на глаза прядь черных шелковистых волос. — До весны я поживу у Мба-бы, а там видно будет. Терпеть не могу путешествовать зимой, да и желающих узнать свою судьбу в Матибу-Тагале не меньше, чем в Саккареме. Глупо отказываться от хорошего заработка, тем более Мбаба обещала меня кое-чему научить.

— Тебе виднее, как лучше устроить свою жизнь, — пожал плечами Батар. — Однако Мбаба намекала на какие-то перемены, которые будто бы вот-вот должны потрясти Вечную Степь.

— В смутные времена предсказателям живется сытнее, чем в дни мира и всеобщего благоденствия. Я перелила приворотное зелье в глиняную флягу. — Она указала на подставку под бронзовым зеркалом.

Взяв с полки плоскую, плотно закупоренную бутылочку, Батар поднес ее к глазам, встряхнул над ухом и недоверчиво хмыкнул.

— Ты сомневаешься, что этот напиток приведет Энеруги в твои объятия?

— Не уверен даже в том, что мне удастся уговорить ее выпить это проклятое зелье! Все, что она ест и пьет, пробуют предварительно рабыни или служанки. А уж после отравления Имаэро…

— Почему бы им не попробовать и этот напиток? Ты сам можешь выпить его у нее на глазах — вреда он никому не причинит. Хотя, если дегустаторов будет слишком много, на всех попросту не хватит.

— Надо было попросить Мбабу изготовить целую бочку, тогда хотя бы об этом не пришлось беспокоиться, — через силу усмехнулся косторез, не в силах побороть нахлынувшие на него сомнения. Что-то подсказывало Батару, что затея с приворотным зельем не принесет желаемых результатов и, стало быть, жить ему осталось совсем недолго.

— Еще не поздно передумать. Ты можешь попытаться сбежать от «бдительных» по дороге во дворец, — вкрадчиво заметила Ньяра. — Я по собственному опыту знаю: время — великий целитель. Подумай, что ждет тебя, даже если Энеруги воспылает к тебе нежными чувствами? Вам придется скрывать свою любовь, а когда тайное станет явным, она будет стоить жизни как тебе, так и ей. Тебе-то уж во всяком случае. Кто ест за одним столом с великими, тому рано или поздно выбьют глаз вишневой косточкой.

— Недурно сказано. И все же я должен идти по дороге, которая ждет меня. Ты собрала свои вещи? Не думаю, что тебе надобно оставаться здесь после моего ухода.

— Ну хорошо, я больше не буду отговаривать тебя от похода во дворец. Заниматься этим — все равно что мыть осла щелоком — попусту пропадут и труд и щелок. Кое-кому до конца своих дней свойственно надеяться, что вдруг да обернется булыжник в их руках чистым золотом. От всей души желаю тебе завоевать любовь Энеруги и ухитриться при этом сохранить собственную жизнь. Последнее, возможно, окажется даже более сложным, если верить тому, что сказали мне гадальные таблички.