Главарь скамаров только что не сгрёб некроманта в охапку.

– Ну что, господин маг? Нашёл у них слабину?

Превозмогая дурноту, Фесс кивнул.

– Приготовься. И своим всем скажи, чтобы были в сёдлах. Эльфиек моих… не забудь про Слово твоё. Доведи до леса. Королева Вейде за наградой не постоит, целое королевство на это купишь, точно тебе говорю.

– Потом о наградах говорить станем, – поморщился скамар. – Когда вырвемся отсюда. Значит, всех на-конь, чародей?

Фесс кивнул. Невыносимо болела голова, словно там, внутри, дружно пилила толстенные сучковатые дрова целая артель бравых пильщиков.

– Ты сигнал подашь?

– Подам, – снова кивнул некромант. Глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит.

До пирамиды он ковылял, казалось, целую бесконечность. Звезда исчерпала все силы до дна, погасла. Всё надо начинать сначала, но такую силу и не удержать. Плохо только, что голова так болит… мысли путаются…

Эльфийка поддерживала его под руку, с тревогой заглядывала в глаза.

– Сейчас, – прохрипел Фесс, тяжело опираясь на посох. – Сейчас…

В проломе появилась голова скамарского гонца.

– Ы-ы-ы… господин чародей… наш… набольший… спросить велели – идти там али что?

Даже и тут Фесс не смог узнать настоящего имени разбойничьего вожака.

– Я скажу когда, – с натугой выговорил Фесс. – Жди тут поблизости… я махну… или нет, крикну. Отойди сейчас, нечего тебе смотреть, что я делать стану.

Разбойник поспешил отскочить. Похоже, следить за ритуалами некроманта он не имел ни малейшего желания.

Сила. На сей раз её потребуется куда больше. Тогда это была разведка, а теперь – теперь ему надо проломиться сквозь (или же обойти) возведённые Этлау защитные барьеры. «И получается, некромант, что больше вскрывать самого себя в поисках источника мощи ты уже не можешь. И даже звезда не поможет. Благоприятное расположение созвездий миновало и не скоро составится вновь», – Фесс с досадой опустил астролябию.

Кажется, оставался только один выход. В одиночку подобраться ко вражеским рядам, захватить пленника, чтобы потом, здесь, в пирамиде, применить к нему всё то, что глупая молва приписывала некромантам. Надо признать, не без некоторых на то оснований.

Принцип меньшего зла, и никуда от него не денешься. Это хорошо философически настроенным юношам с горящими глазоньками предаваться (особенно в присутствии особ противоположного пола) выспренним разговорам об абстрактном добре и абсолютном зле, равно как и об относительном, – сидя за прочными стенами крепостей. И забывая, что и зло и добро для каждого человека в каждый день его жизни конкретны, чётки и определённы, и поступает он в соответствии со своей совестью, а все угрозы посмертного воздаяния так и не возымели своего действия, несмотря на все усилия слуг Спасителя.