Рука Императора кровила по-прежнему, раны не закрывались, но бессилие ушло, он казался совершенно здоровым, не вылезал из седла; Сежес, напротив, пришлось нести, волшебницу гнуло и ломало, она горела в лихорадке, щёки ввалились, глаза запали. Но в редкие минуты облегчения, когда Сежес удавалось сесть и взор чародейки прояснялся – она творила поистине необычайные вещи.

– Заклятья сами строятся, – говорила она Сеамни, сидевшей у её изголовья. – Сами, понимаешь, дочь Дану? Я только подумала – а чары уже готовы. И какие!..

– Но цена, цена ведь тоже высока, – мягко заметила бывшая Видящая.

– Высока, – со вздохом призналась волшебница. – Моя кровь теперь, как и у нашего повелителя, – одна сплошная магия. И исток всего моего чародейства – во мне, а раньше-то был – вовне. Вот и прикидываю, Сеамни, считаю, на что же меня хватит…

– На многое тебя хватит. – Император откинул полог шатра, прежним стремительно-мягким движением шагнул внутрь (Кер-Тинор – как всегда, тенью, следом); и Дану почувствовала, как сладко сжимается ни о чём не желающее знать сердце. – Хватит охать и причитать. Завтра достигнем взморья. На корабли – и обратно, домой.

– Есть ли он ещё, дом-то? – вздохнула волшебница, откидываясь на подушки.

– Клавдий доносит, что есть, – Император показал всем свиток. – Бароны, как и следовало ожидать, перессорились. Наследник Брагги так и не выбран, о новой коронации и речи не идёт. Однако не пришло вестей от Тарвуса, и Клавдий о нём тоже ничего не сообщает. Странно, непохоже на проконсула. Отправил ему голубя со строгим наказом узнать, что с графом, и идти к нему на соединение.

– На Клавдия Варрона и впрямь непохоже, – забеспокоилась чародейка. – Вот уж кто предусмотрителен, так это он.

Император молча кивнул.

Проконсул Клавдий никогда не совершал ничего непредвиденного. Не допускал детских ошибок. Свой маневр он знал досконально, с дотошной въедливостью добиваясь того же от младших, новоиспечённых легатов. И умолчать в донесении о Тарвусе? Не предпринять ничего, чтобы две армии соединились? Ведь тогда у графа и проконсула окажется более чем внушительное войско: девять легионов, из которых лишь один – Пятнадцатый – нового формирования. Остальные – бывалые, закалённые ветераны. С такой силой, собранной наконец в один кулак, можно сломать хребет баронскому мятежу; а если присоединятся Серебряные Латы и гномий хирд…

Поэтому Конгрегация и вертящая ею часть Радуги, если только их не поразила внезапная и неизлечимая тупость, просто обязаны попытаться разбить имперские легионы по отдельности, пока Тарвус и Клавдий не соединились. Почему они не покидают Мельин? Грызутся из-за престола? Но кому нужен престол без верных легионов?..