– То есть все речи об Отступнике и Разрушителе…

– Разумеется, чистая правда, – покачала головой Вейде. – Я никогда не лгу, случается, говорю не всё, как есть, но сейчас… Жертва – это последний резерв, дорогой мой Анэто. Если мы поймём…

– «Мы»? Именно «мы», не «я, королева Вейде»?

– Мы, – с нажимом повторила эльфийка. – Вы увидите и почувствуете всё, что увижу и почувствую я. Иначе вся затея не имеет смысла. Удержать меня вы сможете, лишь оказавшись рядом, не так ли?

– Можно ещё связаться верёвками, – мрачно буркнул Анэто.

– Можно. Но в магических делах простая человеческая рука сплошь и рядом оказывается крепче стальных цепей, – непреклонно бросила королева Вечного леса. – Вы готовы, друг мой?

– Постойте, погодите! – всполошился милорд ректор. – Какие заклятья мне стоит держать наготове? Чего ожидать?

– Сие мне не открыто, – просто ответила Вейде. – Надеюсь на вашу опытность, дорогой мой маг. Вы сами поймёте, что нужно делать. Имейте в виду, мы отправляемся так далеко на запад, как ни одна живая душа доселе. Мы пойдём даже дальше тех капитанов, что выбирали последнее успокоение в объятиях Западной Тьмы, причём, в отличие от них, нам надо ещё и вернуться. Вернуться в любом случае, даже если мы поймём, что битва проиграна, и осталось… – она запнулась и впервые потупилась, – что осталась последняя мера.

Анэто усмехнулся. Он надеялся, что усмешка получилась под стать обстоятельствам – мрачной и гордой. Терять лицо перед надменной эльфкой – да лучше уж самому перерезать себе горло!

– Я начинаю, – просто сказала Вейде, и Анэто понял, что эти её слова услыхал весь Нарн, от края до края, и что все нарнийцы, стоящие у Потаённых Камней своего леса, дружно соединили руки, замыкая великое кольцо.

Вейде ссутулилась, её голова поникла.

– Так мечталось… так хотелось… – вырвалось у эльфийки, – открыть дорогу отсюда, снять проклятие с Эвиала… Увидеть другие миры, и не умереть. Уходить и возвращаться – с новыми видениями, образами, сказками… Запахами и звуками, закатами и восходами… когда видишь их слишком много, маг, приедается даже эта вечная красота. Не знаю, поговорим ли мы ещё… за кубком вина, когда можно спокойно обсуждать изящество стихотворных строф, а не страшные бедствия и чудовищные заклинания. Когда тихонько наигрывает на лютне менестрель, а среди крон медленно угасает последний луч вечерней зари, когда ветерок качает ветки над лесным ручьём, когда… – Она вдруг махнула рукой, горько и безнадёжно. – Даже я устаю от вечной игры, Анэто. От нескончаемых интриг, что я вела. Только чтобы уберечь Лес. Нас осталось мало, Ан, у эльфов редко рождаются дети, не то, что у людей.