После нескольких дней одиночества Иггур снова начал искать общества Магреты. Они возобновили утренние и вечерние прогулки по стене крепости. Они были почти друзьями — пока Магрета не снимала очки. Но отношения между ними установились не настолько теплые, чтобы Иггур пришел к ней в постель.

Иггур был занят управлением завоеванными землями. Большая часть Империи уже покорилась, но в Туркаде, самом свободолюбивом городе новой Империи, Иггуру приходилось постоянно быть начеку. К тому же до него доходили сведения, что за морем, в Нилькеранде, Тиллан и его помощник Беренет собирали большую армию, готовясь к вторжению.

— Иггур, — сказала однажды Магрета.

— М-м, — рассеянно отозвался он, склонившись над картой Нилькеранда.

— Помнишь, как прошлой осенью ты держал меня в плену в Фиц Горго?

— Я вряд ли смогу это забыть.

Магрета колебалась. Уже целый месяц ей хотелось задать мучивший ее вопрос, но она все откладывала.

— Однажды ты пообещал мне, что, если я расскажу тебе, где Фелимора и зачем ей нужно Зеркало, ты поведаешь мне о том, кто мои родители, что с ними случилось и почему они стали позором для феллемов.

Он напрягся, по-прежнему не отрывая взгляда от карты.

— Ты отказалась выполнить мою просьбу, — холодно ответил Иггур.

— Я не могла выдать мою госпожу — ты понимаешь? Теперь все изменилось, и я тебя снова спрашиваю об этом.

— Это для тебя важно?

— Ты же знаешь! Я ничто без этого — у меня нет ни родителей, ни семьи, ни предков. Я должна знать!

— Ты всю жизнь служила Феламоре. Почему ты не поинтересовалась своим происхождением у нее?

— Я быстро научилась не задавать подобных вопросов. Тема моих родителей была постыдной, и ни один феллем никогда об этом не говорил. Иггур, ты должен мне сказать!

— Прости, — ответил он. — Я не могу. В то время я полагал, что знаю. Это была одна из вещей, которые стали мне известны при помощи Зеркала.

— Полагал? Что ты имеешь в виду?