Карана поднималась уверенно, перепрыгивая с выступа на выступ, как горная козочка, хотя сапоги у нее разваливались и подошва одного была подвязана веревкой.

Они с Таллией сделали передышку и беседовали, когда наконец появились Шанд с Мендарком, отставшие от них. Оба запыхались, лица раскраснелись. Увидев посеревшие губы Шанда, Карана сразу же вскочила с места, за ней — Таллия.

— С тобой все в порядке, Шанд? — озабоченно спросила Таллия.

— Не беспокойся, я немного передохну здесь с Караной. Мои ноги отвыкли подниматься в гору, к тому же все еще болит.

Мендарк, Таллия и Оссейон двинулись вверх по склону.

— Шанд, ты ужасно выглядишь!

— Я чувствую себя лучше. Таллия была права насчет штопора! Однако хватит о моих печалях. Мы скоро будем в Катадзе.

— Да, и Лиан там.

— Может быть, — осторожно произнес он. — Не забегай вперед! А теперь послушай меня. Я часто размышлял о твоей роли в этой истории. Ты совсем особенная, и ты здесь для какой-то цели. В Катадзе произойдет развязка, и, что бы ни случилось, ты рискуешь, будь осторожна.

— Да, конечно, — с рассеянным видом ответила Карана. Шанд умолк. «Она не может ни о чем думать, кроме объятий своего возлюбленного. Ну что же, я тоже помню, как это было у меня. Надеюсь, она получит то, чего заслуживает. И лучше бы Лиану оценить ее должным образом».

Прошел день, затем еще один, и наконец они взобрались на последний утес, самый крутой, и стояли на древнем берегу, созерцая башни Катадзы, возвышавшиеся над ними. Однако их поджидал сюрприз.

Прямо на пути отряда неподвижно стояли шесть аркимов. Таллия и Оссейон, двигавшиеся впереди, резко остановились.

— Стойте смирно и поднимите руки, — сказал Мендарк пришедшим с ним.

Аркимы в ответ тоже подняли руки, продемонстрировав добрую волю.

— Осторожно идем к ним, — скомандовал Мендарк.

Когда они оказались поближе, Карана узнала двух аркимов: Селиалу, судившую ее в Шазмаке, и Малиену, мать Раэля, которую не видела много лет. Она подбежала к ней.

— Малиена! — заплакала девушка. — О, прости меня, Малиена. Это я виновата. — Она опустилась к ногам женщины.

— Карана, — сказала Малиена, поднимая девушку и обнимая ее. Аркимка роняла слезы на огненные кудри Караны. — Ах, мой Раэль! Я возлагала на него такие надежды. Но он был истинным сыном Элиноры. — Довольно долго женщины стояли, прижавшись друг к другу. Их обступили остальные.

— Я Селиала, — представилась седая женщина, — и я выступаю от лица Аркимского Совета. Какая встреча, Карана. — Она представила своих спутников, а Карана — своих.