Иггура затрясло, как дерево от сильного порыва ветра. Магрета напряглась, преодолевая его сопротивление, пока у нее в висках не стало покалывать. Вдруг глаза его закатились, и он склонил голову к ней на грудь. Магрета была изумлена. «Он покорился мне!»
Она обняла его, притянув к себе. Осознав, что Иггур с удивлением смотрит на нее, она погладила его чело и прикрыла ему глаза. Ее пальцы задержались на его веках, посылая сквозь них приятное тепло, успокаивая. Аромат ее кожи приносил гармонию, покой, радость. У Магреты был безмятежный, царственный вид.
Так они провели около часа, Иггур очистился от забот и погрузился в спокойный сон. Магрета не спала, но тоже погрузилась в приятное дремотное состояние, и не было ни долга, ни груза обязательств, ни страха перед чем-то дурным.
Наступила ночь. Жаровня погасла. Оба спали, и постепенно холод и тьма постепенно проникли в их грезы, принеся мучительные видения: мрачные дворцы, покрытые льдом, покосившиеся башни на холмах, освещенных красным светом, кружащийся туман, который был чернее самой темноты. Туман сгустился вокруг них, затем рассеялся. Перед ними возникло благородное, невероятно красивое, жестокое лицо с глазами ярко-красного цвета, в которых сиял живой огонь.
От этого сновидения Магрета проснулась испуганная, однако завороженная этим лицом. Она открыла глаза. В высоком окне она увидела желтую луну. И сразу же тяжелая голова Иггура дернулась у нее на коленях, и он поднялся, глядя прямо на нее.
— Ты это почувствовала? — хрипло спросил он.
Магрета кивнула.
— У меня было видение. Сон об аркиме, смешанный с фрагментами из жизни Аркана, а в конце — лицо, которое меня преследует.
— Рульк! — сказала Магрета. — Но оно же часто является тебе во сне — как ты говорил.
— Но никогда он не был таким! Он никогда прежде не был таким выжидающим, таким уверенным в своей силе. И я ощутил кое-что еще — дрожь времени и пространства, будто кто-то пытался сократить пространство между «там» и «здесь».
— Тензор!
— Боюсь, что он использовал Зеркало. Но зачем?
— Что можно сделать, чтобы остановить его?
— Ничего. Тензор отправился в Фаранду. Я не могу его найти. Я, самый могущественный военачальник на всем Сантенаре, бессилен.
Иггур поднялся и принялся расхаживать по комнате, прихрамывая. Подойдя к узкому окну, он посмотрел на крыши Туркада, залитые лунным светом, и на серебристую гавань, где даже в это время стояло много его судов.