Лиам откашлялся:

— Он должен быть сожжен, как было решено в Таллиноре.

— И пусть он никогда не найдет Свет, — прошептала Элисса так, что ее услышал один Тор.

— Это должно произойти в самое ближайшее время, — продолжал Лиам. — На закате.

— Вы подготовите все необходимое? — спросил Тор голосом, теперь лишенным каких-либо эмоций. Он знал, что принято правильное решение.

— Подготовка уже началась. Все произойдет на закате. Вас позовет Мария.

Тор поблагодарил Лиама, взял Элиссу за руку, и они направились к Готу. Ярость бывшего Главного Инквизитора стала ощутимой. Чувствующие стали расходиться. Им было неуютно из-за сложившейся обстановки.

Теперь Тор говорил ради маленькой группы своих друзей.

— Помолчи, Гот! — приказал он, и, что удивительно, тот и в самом деле замолчал.

Гот гневно смотрела на Тора, лицо урода постоянно дергалось и, казалось, излучало ненависть. Игнорируя остальных, Прокаженный посмотрел только на главного врага и рассмеялся.

— Я тебя не боюсь, — заявил он.

— Это не имеет значения. Я хочу, чтобы ты понял: тебя привезли сюда для отправления правосудия, что давно уже следовало сделать. Тебе следовало уже много раз умереть за твои деяния, Гот. Это просто последняя глава твоей гнусной, печальной жизни. Сегодня вечером ты умрешь, как повелел в своем указе Его величество король Таллинора Лорис.

— Ты будешь моим судьей и палачом, Гинт?

— Тебя судили давно. Я буду здесь только свидетелем твоей смерти.

— Уходи! — выплюнул Гот. — Я больше не хочу видеть тебя или кого-то из твоих мерзких приспешников.

Гидеон не мог сдержаться:

— Мы делаем Таллинору большую услугу, избавляя страну от этого типа.

Темезиус кивнул.

— Я знаю этого типа всего несколько дней, и у меня от него мурашки появляются на коже.

— Я знаю его слишком давно, — тихо произнес Саксон, а затем посмотрел на Элиссу. — Сегодня наконец-то мы от него избавимся.