Как ни странно, маг не сопроводил никакими заклинаниями то, что проделал с вырванным из груди сердцем. И никаких последствий я поначалу не заметил...

Но затем со двора послышался гул – низкий, мощный. И усиливался с каждым мгновением. Я взглянул наружу, прислушался повнимательнее. Кажется, звук доносился из глубины круглого провала.

Меднолицый не обращал на него внимания, неторопливо и тщательно мыл руки в глубоком тазу.

И тут из провала в небо ударил фонтан... Да что там фонтан – настоящий водопад, вопреки всем законам природы устремившийся снизу вверх!

Огромная масса воды взмыла к небу и тут же обрушилась вниз. Я понял, что сейчас здесь станет весьма сыро... Что-то часто мне в последнее время приходится не своей волей купаться... Этак скоро и плавать научусь.

Однако же ни одна капля из бушевавших во дворе потоков не попала внутрь дворца. Вода ударялась о невидимые магические преграды, устремлялась в невидимые магические русла и быстро уходила куда-то.

Вскоре я услышал знакомый рев Действительно Большого Чудища. Предположение Гаэлариха полностью оправдалось: ревел не колоссальных размеров монстр, но всего лишь воздух, вытесняемый из отводящей воду системы.

А самоцвет погас, прекратил сиять и светиться, и напоминал сейчас сложно ограненный кусок мутноватого стекла...

– Итак, что вы решили, Хигарт? – спросил меднолицый, когда звуки стихли.

Я посмотрел в глазные прорези маски. Глаза мага не смог разглядеть... Вздохнул:

– Решил поторговаться. Легкая смерть – маловато за такой королевский подарок, не находите?

– Увы, жизнь предложить не могу. Иначе сделка теряет смысл. Прежний владелец Бьерсарда должен умереть, чтобы он признал нового.

Я хотел было поведать о подземелье под святилищем троллей, о нашем сеансе ритуальной наркомании... Но не стал. Если в бредовых видениях таились зерна истины, зачем дарить их врагу?

– Не можете, так не можете... – сказал я. – Тогда в качестве доплаты к легкой смерти расскажите мне кое-что.

– Надеетесь все же спастись? Трупам информация ни к чему.

– Да почему же? Не хочу в небесных чертогах мучиться нерешенными при жизни вопросами.

– Фи-и... Смешно в наш просвещенный век верить в такую ерунду.

Я изобразил виноватое лицо и развел бы руками, не будь они связаны. Так уж, дескать, воспитали с детства, что теперь поделаешь... Поздно на пороге смерти менять веру.

– Хорошо, – принял решение маг. – Я отвечу на три вопроса, не больше. Но развернутых ответов не будет, спрашивайте так, чтобы я мог сказать лишь «да» или «нет». Хорошенько подумайте, что хотели бы узнать. Чтобы не ворочаться бессонными ночами в небесных чертогах.