Эйтар в очередной раз выдернул ногу из-под грязной бурой зверюги, гневно тряхнул головой.

– Ч-что тут только творится! Морум…

Ольва сладко вздохнула. Инопланетный бастион просто не сдавался. Требовалась пауза. Вдумчивая пауза.

– Нет, девочки, улететь мы всегда успеем. Улететь, уехать… Но не на ночь же глядя! Скоро будет вечереть, потом темнеть. Может, посидим, а? Посидим…

Алинка высунулась и с улыбкой уставилась на дайну Тенистой Пущи.

– Тусить?

– По-московски! Я очень по этому соскучилась! – весело завершила Ольва.

– А хоть по-каковски! – с готовностью сказала Маруся. – Меда я нашла: отняла у быкоглавов, да поставила медовуху. А не поспеет – так бормотухи местной возьмем. Споем. А?

– По-русски! – взвизгнула замечательная дайна Тенистой Пущи. – Споем, конечно!

– И я? – спросила Йул.

– И ты!

– Про кустраки петь будут, – уважительно проговорил толкущийся в отдалении Мурбук. Сидящий в противоположном углу Котик куксился.

Мастер Войны неотрывно смотрел в пролом стены – туда, где клубились дальние пределы, полные врага.

– Воевать… и в Пущу… мы пойдем? – осторожно спросил его заряженный Анариндил, который не слишком любил петь по-русски. – Полетим?

– Матерям нужно поговорить, – ответил Мастер. – Не мешай, пусть сделают, как хотят. А потом мы полетим, да. Я возьму… трофей. Я видел Храм Жизни. Это криданская корабль. Негодные перемещались целыми городами. Они желали захватить пространство. Захватить, вот как, – речь Мастера сменилась ядовитым свистом. – Корабли падали. Плохо сделаны. Но там есть оружие. И если мы отыщем его… Я выжгу все.

По спине юного эльфа под серебряной кольчугой пробежал неприятный холодок.

– Возьму тебя. Возьму недовольного. – Мастер дернул подбородком в сторону Эйтара.

– Не пожалеешь, владыка Морума, – с горячностью ответил юный эльф. – Ибо я лучший!

– Ты легкий, – припечатал инопланетянин, всем своим существом устремленный в дальние и очень кровопролитные битвы.

В дверь тяжело вошел быкоглав.