– Помни мои слова, оружейник, держись подле меня.

– Я многое знаю в кузнечном деле и многое умею, но за всю жизнь сделал едва одну десятую долю того, что сотворил мой брат, – усмехнулся Жарасс. – Благодарю, госпожа Верна, за то, что не считаешь меня разрушителем традиций семьи и погубителем старого ремесла.

– Ты еще обретешь славу человека, который знает оружие с обеих сторон, как оружейник и как воин. Теперь же подготовься. Тьфу, чувствую себя глупым подмастерьем! Что знаю о схватках я и что знаешь ты, человек, убеленный в боях сединами?

– Если света выйдет достаточно, госпожа Верна, приглядись к Маграбу. – В темноте не видела, но Ястам наверняка улыбнулся. – И я раскину взглядом, насколько хватит остроты зрения, но две пары глаз все равно гораздо лучше одной…

Ждали стоя, обнажив клинки и выстроившись в боевой порядок. Та же подкова, только в ее горлышке стояли теперь двое. Ворот в старой конюшне совсем не было, и, скорее всего, разбойники, не мудрствуя лукаво, нападут именно через пустой проем. Позарившись на лошадей, остерегутся стрелять из луков. Наверняка посчитают, будто численный перевес один-вчетверо даст им неоспоримое преимущество, которое только усилит неожиданность нападения.

Привыкла к темноте и легко распознала непроницаемые сгустки мрака, что закрыли собой проем ворот. Было видно звезды над горами и вдруг не стало. Сначала двое, крадучись, встали на пороге, потом неслышно скользнули внутрь… еще двое, а Верна все гадала, когда же светочи зажгут.

Что-то звонко разлетелось о камни, и вспыхнуло по меньшей мере с десяток огней, будто в глиняных горшках несли тлеющие угли и сунули в них светочи, загодя облитые горючим питьем и маслом. И первым, что выхватила Верна из окружающего пространства, враз освещенного десятком трепетных огней, стали изумленные взгляды разбойников, когда перед ними молча встали несуетные бойцы, готовые ко всему и начисто лишенные страха.

Конюшня широка, десяти шагов как раз хватило для того, чтобы отряд Верны окружили со всех сторон, и, едва полное окружение произошло, зазвучали первые мечи.

Все кончилось быстро. Очень быстро, гораздо быстрее того, на что рассчитывал старый боец, посланник Бейле-Багри, и даже скорее того, как предположила Верна, знакомая с умением девятерых не в пример лучше Ястама.

Поедом ела глазами руку Маграба, как тот держит меч. Ничего не углядела. Клинок в умелых руках размазался в неясный блик, смутный и нечеткий, и лишь раз увидела то, что хотела, – на краткий миг воин замер, погрузив меч в тело разбойника едва не по рукоять, – большой палец покоился на приступочке, похожей на канавку, прямо под крестовиной.