Будто и не было ожесточенной схватки, а прошелся ураган и разметал людей, точно соломенные снопы. Как того верзилу вынесло с лестницы, да так, что резные балясины с ногу толщиной не остановили налетчика, а переломились, как сухие прутья? Здесь орудовало несколько сотен? Как иначе рассудить, если на каждого погибшего приходится несколько ран? А когда на втором уровне послышались голоса и несколько человек, что-то жуя, ступили на лестницу, звонкий женский голос торопливо крикнул:

– Князь, убери светочи! Пусть люди со светочами выйдут!

Палам-Антин жестом велел унести светочи, впрочем, несколько масляных ламп на стенах зажечь успели, и старый вояка поклялся бы всеми богами, что этой темной порой из страны мрака вышли быры – порождения ночи, терзающие плоть живых. По усам и бородам воинов Бейле-Багри текла кровь. Не вино же!

Означенное время истаяло быстро, гораздо быстрее, чем Верна предполагала. Наверное, прав оказался ученый человек при дворе саддхута, поэт и звездочет Цабуш, сравнивший время с дорогой. И то и другое пролетает незаметно за интересной беседой и увлекательными делами, а что на свете найдется увлекательнее, нежели стремление уничтожить самое себя и всеми силами избежать жуткой свадьбы? Несколько месяцев подставляла голову под мечи и стрелы, но с равным успехом можно сунуть голову под простой гребешок.

Слава – птица быстрокрылая и светлая, летает высоко и всем ее видно. Нет, не слава о доблестном отряде облетела пределы Багризеды и сопредельных земель – серой, промозглой пеленой просочилась во все уголки весть о жутком десятке, что оставляет после себя лишь трупы и ужас.

– …Это страшные быры, которых даже из царства тьмы выгнали за жестокость и непримиримость. – Ястам, оглаживая бороду, посвящал Верну в последние новости. Старый оружейник самолично выступил провожатым для гостьи по торговым рядам Гарад-Багри. – Люди передают друг другу эти слухи и стращают на сон грядущий.

Верна тревожно глянула на Жарасса из-под цветастого платка. Выходя в город, приобрела обыкновение наряжаться по здешнему обычаю и нашла местные одежды очень удобными и красивыми.

– Слухи расходятся во все стороны, будто круги на воде после брошенного камня.

– А что могли видеть? – свела брови, нахмурилась. Не хватало только россказней о десятке, изрыгающем пламя и поедающем невинных младенцев. Хотя сердец девятка съела не одно и не два, и люди это видели.

– Порою след остается даже в воздухе, – многозначительно бросил старый воин.

Сопровождали Верну лишь четверо телохранителей, одетых купцами, без мечей, но с большими ножами за цветастыми поясами.