– Живы-здоровы? – Верна, как могла, улыбнулась, хотя совсем не хотелось.

– Эй, вы, глядите, кого принесло! Точно попутным ветром надуло! Какими судьбами?

– Ищу кое-кого, – пожала плечами. – Мотает меня по земле, и все через Бубенец.

– Недавно тебя вспоминали!

– То-то мне икалось без продыху.

Сторожевые грянули дружным хохотом и пропустили потрепанный десяток в город. Уже вдогон кто-то крикнул:

– Семеро? А где еще двое?

Верна оглянулась, многозначительно полоснула себя пальцем по горлу, и бойцы замерли, в изумлении распахнув глаза. Страшный десяток порвали… У кого хватило сил?

На месте терема обнаружился пустырь. Усмехнулась, а могло ли быть иначе? Наверняка стены, пол, своды занял сизый мох, светочи перестали гореть, людям делалось дурно, и в конце концов постройка раскатилась бы по бревнышку, перемолов не одного несчастного в кашу. И даже не останься тут следов потустороннего мира, даже отмой и отскобли от крови стены, мало приятного жить в тереме, ставшем последним прибежищем для десятков. Бабы точно воротили бы нос.

Новый терем встал неподалеку.

Там и тут мелькали знакомые лица, а когда весть о прибытии Верны ровно снежный ком докатилась до княжеских покоев, Залом по-простецки высунулся в распахнутое окно и рявкнул:

– Сюда ее! И немедля!

Сграбастал в охапку и долго не отпускал. Семеро стояли чуть поодаль, впрочем, неизменным телохранителям заломовцы не удивились. Стоят и пусть себе стоят. И раньше одну не оставляли.

– Жива-здорова?

Верна еле улыбнулась. Чуть жива и совсем не здорова. Сердца нет.

– Куда навострилась? И почему твоих лишь семеро? Где Балестр? Где Белопер?

– Нет больше ни того ни другого.

– Как так?

– Нашелся умелец.

Залом поджал губы, нахмурился, а Верна могла с закрытыми глазами до мелкой подробности описать то, что нарисовал себе в голове истинный князь. Некто еще более быстрый и могучий повергает парней наземь, поворачивает голову и глядит прямо в глаза… и промораживает от того взгляда насквозь. Прав ты, князь. Промораживает насквозь.