Так дрожи, земля! Не просто дрожи, а дрожи и трясись от страха и ужаса. Берегитесь и вы, дерзкие потомки Людей Льда. Берегитесь! Вы не подчинились моему приказу тогда, много сотен лет тому назад, когда я еще обитал в долине Людей Льда!

Но где же они?

Тенгель искал их глазами, взгляд его проникал сквозь ночную тьму и густой туман, пронизывал время и пространство. Он должен, просто обязан найти их! И уничтожить!

Но где же они? Где? Где укрылись его восставшие потомки?

В большом зале Горы Демона, там, куда не мог проникнуть взгляд Тенгеля. Там собрались его потомки. Все, кто решился на борьбу. Они пришли к Туле и ее четырем демонам. Приходили группами, парами. Живые вместе с уже умершими.

Не пришли только те, кто последовал по стопам Злого Тенгеля. Пришли и Таран-гаи, представители закабаленного народа. Марко и его черные ангелы. Фигуры остальных скрывались в тени. Все — союзники открытых и честных представителей рода Людей Льда. Но… В то же время опасные, коварные, никому не известные…

Внимание всех собравшихся было обращено к одному человеку, стоявшему на возвышении. Однако каждым владели разные чувства. На возвышении стоял тот, кого звали Руне.

Многие были удивлены. Да, они слышали о Руне, товарище Йонатана по подпольной работе во время Второй мировой войны. Да, он оказал помощь Карине, во всем поддерживал Йонатана, даже пожертвовал жизнью. Однако мало кто знал Руне. Жизнь его была так коротка, что воспринималась многими не более как трагический эпизод в истории рода.

… И вот Руне снова с ними.

Небольшая группа, собравшаяся около возвышения, то плакала, то смеялась. Тут были Хейке, Хеннинг, Дида и Таргенур. А также Ингрид, Суль, Маттиас, Даниель, Бенедикте и Андре. Даже Натаниель.

— Может, кто-нибудь объяснит, в чем дело? — послышался голос из зала.

Собравшиеся стояли полукругом, так, что Руне, Тула и Дида остались на возвышении одни.

Темные волосы практически полностью скрывали некрасивое, вырубленное, словно из дерева, лицо Руне. Руки и ноги напоминали грубо обтесанные куски дерева. Пальцы на руках обрублены. Когда Руне двигался, создавалось впечатление, будто у него болят ноги. На нем были грубые коричневые ботинки, сильно поношенная одежда. На куртке и свитере виднелся след от пули, что оборвала его жизнь в концентрационном лагере, пробив грудь навылет.

Карине взглянула Руне в глаза. Она не забыла, как они сияли тогда, в грузовике. Или, может, это было в купе поезда? Скорее всего, и там, и там. Она помнила, как он утешал ее, в купе вагона, крепко прижав к себе. И как это было странно и необычно…