Рывком подняв напарницу на ноги, я жалко улыбнулся и поспешил вниз.

Успел как раз вовремя.

Во дворе царила суета. Нотариусы горланили, возмущенно размахивая руками и стараясь перекричать друг друга; слуги деловито разгружали набитые подкаретные полости; Третий мешал им, как мог; а несчастный душеприказчик, затолканный со всех сторон, с отчаянием взирал из окошка и никак не мог выйти из кареты. Характерное выражение позеленевшего лица свидетельствовало о том, что вестибулярный аппарат у душеприказчика покойного графа так себе, долгую дорогу он перенес с трудом, и больше всего на свете сейчас мечтает ступить на твердую землю и укрыться в укромном уголке.

Что ж, поможем.

Бесцеремонно раздвинув приехавших, я отшвырнул в сторону мешающийся под ногами тюк. Под звон бьющейся посуды (кто ж знал, что там внутри) открыл дверь и опустил подножку.

– Приветствую вас, уважаемый пан! Добро пожаловать домой!

– Отличный ход, Пятый! – тут же похвалил куратор.– У мужика здесь никого знакомого, а, судя по характеристике, он должен ценить доброе участие. На редкость высоконравственная личность. Продолжай в том же духе!

Тем временем слуга закона оперся на протянутую мной руку, благодарно улыбаясь, поднял голову и… с негодованием отшатнулся. Попутно из серых глаз на меня вылилось такое, что я застыл неподвижной статуей, преграждая мужчине дорогу.

Изумление. Зависть. Шок. Ненависть. Вполне профессиональная мыслишка засудить на всю катушку – неважно за что. Приблизительный мысленный подсчет расходов на ложные свидетельские показания. И отчетливо читаемое желание немедленно схватить меня обеими руками и делать со мной все, что придет в голову. А фантазия у дяденьки, судя по угрожающему взгляду, была хоть куда…

– Пятый! – крикнули в наушнике.– Тебя не заколдовали? Чего стоишь столбом? Суставы заело?

– Простите,– я отдернул руку с такой поспешностью и ужасом, словно душеприказчик мог меня заразить. Моим замешательством тут же воспользовались слуги. Они подхватили все еще потрясенного красного гостя под руки и бережно повели к воротам. Убедившись, что мужик удален на безопасное расстояние, я раздраженно нахмурил брови и ядовито сказал в наушник: – Товарищ куратор! Насчет высоконравственной личности была шутка? Не смешно! Предупреждать же надо!

– А что такое? – удивился наушник.

– Ваш праведник только что пялился на меня с недвусмысленным желанием оторвать харизму от черепа, скормить собакам и растоптать безголовый труп на месте! Чуть губы собственные не сожрал и кулаки не раздавил, так этого хотел!