Все присутствующие глазели в центр комнаты.

Там, в туманном столбе света, прямо в воздухе порхали круглые плоские «блины». Наслоения серой массы и отдельные камушки на них точно имитировали рельеф горных склонов и пологих долин, к которым лепились домики, садики и совсем крошечные человечки. Не знаю, какой художник соорудил эти игрушки, но иллюзия настоящей жизни была удивительна: дым шел из труб, мокрое белье болталось на веревке, мычащая корова задирала голову и шлепала себя хвостом по ногам – даже такие тонкие мелочи не ускользнули от внимания мастера.

– Кукольный театр? – через мое плечо заглянул Третий.

Тоненький голосок прямо над ухом едва не заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

– Новенькие, что ли?

Обернувшись, я столкнулся нос к носу со странным миниатюрным существом, все тело которого состояло из надутого брюшка и крыльев, покрытых вместо перьев упругой короткой шерстью. Чтобы держаться в воздухе, летун был вынужден часто-часто махать мохнатыми крылышками, с чем превосходно справлялся.

– Ммм… С чего ты решил?

– Только новичок-переселенец может обозвать тир кукольным театром, – хитро блеснув глазками, заявил летун и представился: – Я чипокус, здешний прислужник. Если что надо, только шепните, я принесу.

– В чем? – не выдержала чертовка, скептически меряя летуна выразительным взглядом.

– Мой желудок лишь на первый взгляд не больше наперстка, на самом деле он вполне вместителен! – бодро откликнулся чипокус.– Что госпожа желает? Выпить? Поправить прическу? Встряхнуться? Перекусить? Пострелять?

– А если госпожа желает все и сразу? – Губы Второй разъехались в типичной жестокой ухмылке плантатора-садиста.

– С новичками-переселенцами такое часто бывает! – ничуть не теряя оптимизма, заявил летун.– Смотрите!

До этого момента я считал, что самой широкой пастью на свете обладают киты и мой лучший друг Третий, когда голоден и торопится заглотить одновременно несколько кусков. Век живи, век учись – ошибался, оказывается.

Малявка затрепыхал крыльями еще энергичнее, сделал своеобразное движение нижней челюстью и начал методично раздвигать рот во все стороны, пока его диаметр не достиг габаритов приличного мусорного ведра. Звонкий щелчок зубами зафиксировал рот в этом положении, после чего чипокус принялся размеренно икать.

При каждом «ике» живот летуна вздрагивал, из пасти выпрыгивал какой-нибудь предмет и ловко нанизывался на один из зубов нижней челюсти. Корзинка с набором мини-бутылочек, расческа с перламутровой ручкой, две нераспечатанные карточные колоды, несколько блистеров с разномастными таблетками, рулон туалетной бумаги с тиснением на упаковке «ангельски мягко», складной табурет и наконец блестящий дамский револьвер.