Кони вяло пожевали зерно и захрапели стоя. Ослик свернулся под ногами высоких собратьев и поглядывал удивленно на людей, орудующих ложками. Похлебку съели быстро, лишь Буслай припоздал, челюстями двигал медленно, а щедрый ломоть хлеба размочил, как беззубый старик.

Лют отложил плошку. Нежелан подхватил, набил снегом. Гридень глянул мельком, раскрыл мешок. Буслай проглотил последнюю ложку похлебки, сыто перевел дух.

– Наконец осилил, – сказал Лют насмешливо.

Буслай повернул голову, хотел буркнуть сварливо, но осекся. Глаза зашарили по стоянке, он увидел Нежелана, спящих животных, притоптанный снег и мрачные скалы, но соратника не было.

– Куды смотришь, разуй глаза. – Лют продолжал забавляться.

Буслай вздрогнул: голос соратника звучал ясно, словно он сидел рядом, но примятая подстилка была пуста, рядом лежал раскрытый мешок с колдовскими пожитками. Гридень переглянулся с бедовиком, тот недоуменно пожал плечами. Расширенными глазами они пялились на место, где сидел Лют.

– Олухи, – проворчал невидимый витязь беззлобно.

Буслай с бедовиком вскрикнули в голос: Лют появился из воздуха, зараза, нахально скалился, а пальцы мяли неказистую шапку. Буслай спохватился, сердито сплюнул.

– Нашел с чем шутить! Мало какая колдовская гадость перебросится.

Лют расхохотался. Буслай посмотрел на довольное лицо зло, невольно улыбнулся, затем плечи затряслись. Нежелан робко присоединился к веселью. Ослик проснулся, в больших влажных глазах, печальных от тяжелой жизни, стояла укоризна.

Лют отсмеялся, смахнул слезу с глаза, помял шапку, стал припрятывать в мешок, но соратник остановил:

– Дай посмотреть.

Лют глянул удивленно, но шапку передал. Буслай пощупал брезгливо, кинул бедовику:

– Держи. Будешь с нами, но я видеть не буду.

Нежелан вздрогнул, в глазах метнулся испуг. Лют жестом успокоил.

– Носи на здоровье, – сказал Лют устало. – Это тебе за помощь, жалуем, так сказать.

Нежелан прижал нежданный подарок к груди, глаза влажно блеснули. Буслай даже смутился от благодарного взгляда. Бедовик спохватился:

– А разве вам не нужна такая вещь?

Буслай скривился презрительно, Лют коротко посмотрел и согласился с соратником.

– На что нам? – сказал он рассудительно. – Воину негоже чрезмерно пользовать колдовство, да и больно оно… – Витязь замялся, хотел сказать «подлое», «воровское», ибо для чего лучше всего использовать шапку-невидимку? Но обижать бедовика не хотелось. – Больно не воинское, для лазутчиков всяких, а мы не обучены, – нашел он корявое объяснение.