Нежелан заворочался под ворохом одеял и жалобно пискнул, в его глазах мелькнул страх. Буслай быстро приблизился, бедовик впился в занесенный над головой молот, остолбенел. Гридень зашипел страшно:

– Тварь! От тебя одни беды. Вот и Люта сгубил. Но ничего, сейчас поквитаюсь за хоробра, не думай, что сойдет с рук.

Нежелан с ужасом глядел на широкую болванку, что сейчас обрушится ему на голову, и череп лопнет, как гнилой орех, с жалким хрустом, окрест плеснет кровью и мозговой кашей. Животный страх погасил сознание, звуки исчезли.

Буслай сжал челюсти, желваки вспухли могильными курганами, рука пошла вниз. Над головой раздался хищный клекот, шумное хлопанье крыльев, человечий крик. Молот дрогнул, рука безвольно обвисла вдоль тела, он поспешно задрал голову и ахнул изумленно.

Лют болтался, как вещевой мешок, в когтях могучей хищной птицы с огромными крыльями, способными укрыть табун. Потемнело: рядом величаво парили пернатые собратья, их движения были исполнены достоинства. Сердце Буслая от такой красоты забилось чаще.

Хищная птица снизилась, в воздухе раздался гордый клекот, когти разжались. Лют с руганью полетел вниз, подошвы ударились в скалу, обрамляющую стеной стоянку, витязь завертелся ужом, цепляясь за выступы.

Кони с осликом обеспокоенно прядали ушами. Наконец гридень скатился – с жутким грохотом, будто мешок, набитый булыжниками.

– …Ать!.. Ать!..

Лют грянулся с таким гулом, что горы вздрогнули, распластался раздавленной жабой, изможденно простонал. Птицы громко крикнули, описали величавый круг; ветер, поднятый могучими крыльями, где перо с доску, загасил костер, и стая удалилась с княжеским достоинством.

Буслай склонился над соратником и заботливо тряхнул за плечо.

– Лют, ты как? – спросил он участливо.

Витязь прохрипел измятым голосом:

– Зело.

Буслай помог подняться измятому, разбитому, ободранному соратнику. Заботливо усадил возле погасшего костра. Метнулся за ветками. Смешно раздувая щеки, разжег огонь. Лют двигался осторожно, при резком движении постанывал и покряхтывал, изредка охая, как старик.

– Что ты тут вытворял? – спросил Лют строго.

Буслай опустил глаза, замялся. Нежелан сказал слабым голосом:

– Ничего такого, просто играли.

– Играли? – хмыкнул Лют. – Меня едва о скалы не расшибли, сейчас бы расплескался, как разбитое яйцо, а они игры затеяли. На радостях, что ли?

Буслай шумно хрюкнул, посмотрел на бедовика со смешанным чувством. Яростно сломал несколько веток, и пламя подпрыгнуло до небес. Лют, кряхтя, ладонью потер ссадину на лбу и сказал со смешком:

– Все же нет худа без добра.