Шеллеш отправился на Морддром в сопровождении жены, вице-канцлера, министра обороны Веррев и дипломатического посла в Сенате. И никакой охраны!

Пиррий долго ворчал по этому поводу, распинался, взывал к благоразумию. Создать двойника-клона, хотя это и противозаконно, и послать его вместо себя барон категорически отказался. Шеллеш просто уперся: «Я решил»; и ничего уже с ним нельзя было поделать.

Тогда Пиррий пошел на последнюю уловку: «Хорошо, но не говорите потом, что я вас не предупреждал. Валяйте, отправляйтесь туда хоть со всем командным пунктом, хоть столицу переносите. А я остаюсь».

Так они и расстались, барон и его верный советник.

Шеллеш несильно-то и расстроился, он просто отметил, что нужно найти нового помощника, который не осмелится не подчиняться приказам. Чем ближе был день решительных событий, тем все меньше барон замечал других граждан; он вообще перестал слушать советы кого бы то ни было. Шеллеш уже весь жил в предвкушении своего торжества. Опыты на людях через три дня должны были перейти в эксперименты над гражданами, а потом и над военными. Но Шеллеша уже не волновали эти условности. Барон томился иным ожиданием. Вселенная превратилась в плацдарм для стремительного рывка. Шеллеш ни на секунду не сомневался в своей победе...

Делегация барона достигла административного корпуса Дроорда и проникла внутрь. Наконец нужный люк дверей отъехал. И высокопоставленные граждане вошли.

Их уже ждали.

Фон Шлиссенбург, следивший за перемещениями своих гостей, оторвался от экрана монитора и радушно улыбнулся.

Пять кресел мгновенно выехало из раскрывшейся стены.

Все расселись.

Барон Веррев наклонил голову вперед:

– Губернатор, приведите пленников.

– Конечно, – склонил голову бывший майор Бундесвера.

Пальцы фон Шлиссенбурга пробежали по клавиатуре. Из открывшихся тайных дверей показались синеликие охранники с файерами наперевес.

– Впечатляет, – похвалил Шеллеш.

А вице-канцлер вдруг занервничал и захотел выйти.

Фридрих изумленно поднял правую бровь, словно спрашивая: «В чем дело, господа?»

Белобрысый Министр Обороны, перехватив этот взгляд, лишь энергично покачал головою: мол, продолжайте, все в порядке.

А Лиррил как-то загадочно и многообещающе улыбнулась.

Фон Шлиссенбург сразу почувствовал себя неуютно. Захотелось вдруг отдать приказ, чтобы всех этих подонков расстреляли тут же, на месте. И Шеллеша, и всех этих уродов, и даже баронессу. Проклятые демоны, они расселись здесь и точно упивались страхом истинного арийца. Ну ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним!