И тут же все ямалы одновременно стали ниже ростом: видимо, рухнули на колени, под волосами-то ничего не видно.

– Вай, госпожа Лиррил, не вели башка отрубать, прикажи жалеть! – заскулил главарь.

– Очень интересно. – Лиррил прошлась по комнате, точно императрица. – И как все это понимать, господин Аррах? На кого вы работаете?

– На ямалов, – проворчал ученый.

– Не смейте мне дерзить! – прошипела баронесса. – Похищение Алланы и Ивана ваших рук дело?!

– А разве вы жалеете о том, что барон Шеллеш временно вас покинул? – Аррах многозначительно улыбнулся.

Лиррил, всегда такая невозмутимая, вдруг покраснела и смутилась. Аррах отметил про себя: заражена. Любопытно, и когда только успела? Неужели любой контакт, любое соприкосновение с людьми так опасно? Хорошо еще, что император об этом не знает, а то Инквизиция уже неслась бы сюда на военных турболетах с особыми полномочиями.

– Имя? – Лиррил подошла к главному ямалу и ткнула в его сторону большим пальцем.

– Дарммрад, – выдохнул акрог слезливым голосом, – моя не виноват!

– Как давно вы работаете на Арраха?

Ямал растерянно повертел носом, собираясь с мыслями.

– На этот Арраха, который в кресле? – осторожно уточнил акрог. – Совсем недавно. Сегодня моя на него сердился.

Фон Шлиссенбург молчал.

Дэвид внимательно следил за разворачивающимися событиями: было видно, что он готов в любую секунду отдать приказ роботам стрелять, если вдруг обидят Арраха – единственного из всех присутствующих, кто может отправить его домой в Америку.

Раддар со скрежетом выдвинул из стены огромный стол, уставленный тарелками, тюбиками, бутылками и стаканами:

– Не изволите ли, гости дорогие, сесть за стол перееданий?

– Переговоров, – буркнул Дэвид и слегка улыбнулся.

Лиррил тут же направилась к столу.

– Стойте! – Фон Шлиссенбург воздел вверх руку. – Нужно проверить, не отравлена ли еда!

Акроги и Лиррил уставились на майора Бундесвера как на ожившего мамонта, но Фридрих оставался непреклонным: