«Остановите меня кто-нибудь! Сделайте так, чтобы я не мог! Чтобы оказался не способен!»

Вот только кто в состоянии остановить подготовленного агента, выполняющего приказ? Только другой такой же агент.

«Вот потому тебя и вызвали к раненому, учитель…»

Эрик напрягся, прислушиваясь, стараясь вычленить голос лорд-канцлера. Мерзко кружилась голова, еще немного — она и впрямь разболится, ничего придумывать не надо будет. Однако слух не подвел.

— Сначала обед или сперва позвать капитана? — спросил герцог Олдвик.

— Капитана, — ответил сэр Роберт. — Обед подождет.

— Да. Верно, — кивнул герцог Олдвик. — Дело не терпит отлагательства. Я велю подать подогретое вино прямо в библиотеку и немедля позвать капитана.

— И всех остальных, кто имел причастность к этому делу, тоже, — сказал сэр Роберт.

«И всех остальных», — подумал Эрик.

«Сделай это! Убей чудовище! Срази его!»

* * *

— Эрик, лорд-канцлер и тебя требует, — сказал один из оруженосцев герцога Олдвика.

«Ну да, это ведь мы с наставником догадались, что к чему, и выдернули Энни и капитана из-под носа у секретной службы… ледгундской секретной службы, увы, можно в этом больше не сомневаться! Грязно же они стали работать… или это нарочно так сделано? Сэр Роберт наверняка хочет узнать, как все было, из первых рук. А раз наставника сейчас нет…»

— Да, я сейчас приду, — кивнул Эрик. — Только приведу себя в порядок и приду.

«Я не стану убивать его прямо сейчас, при свидетелях… не стану. Глупо. Никто и не требует от меня этого. Не требует. Премного благодарен, что не требуют. Зато от меня требуют в сто раз худшего. Пойти туда и посмотреть в глаза Энни. Смотреть ей в глаза и лгать. Лгать каждым вдохом и каждым выдохом. Лгать каждым словом, жестом и взглядом. И все ради чего? Ради того, чтоб убить того единственного, кто мог быть дать верный совет».

«Никакие советы уже ничему не помогут. Поздно».

«Поздно? Для всех? Для всего Ледгунда?! Для Энни?! Для сэра Роберта?! Для Шарца?! Из-за того, что один идиот не может отказаться исполнить бессмысленный приказ?!»

«Приказы не бывают бессмысленными. Приказы не бывают плохими или хорошими, добрыми или злыми. Приказы — это приказы. Они не подлежат обсуждению. Приказы отдаются, чтобы их выполнять».

Эрик медленно направился к себе. Переодеться и успокоиться.

Натягивая подаренные Шарцем праздничные штаны и куртку, он горько и зло усмехнулся: