— Довольно, — сказал Зиддари. — Верните его назад. Мы обещали рассказать ему все, а раз так, он должен знать, что именно выбирает.

Словом и прикосновением Нотоль вернула нас из раскаленной полуденной пустыни, прочь от воинских лагерей, сквозь крепостные стены, во тьму — полную, непроницаемую тьму. На мгновение мне показалось, что меня бросили одного в каком-то другом месте, но я почувствовал лордов рядом с собой и позади меня, как они и стояли прежде. Шар света и синий круг исчезли, хотя я все еще слышал вращение и чувствовал холодный ветер на разгоряченном лице. Я повернулся к Нотоль, но не увидел ее изумрудных глаз, как и аметистов Парвена, и кроваво-красных рубинов Зиддари. Я больше совсем ничего не видел.

— Не бойтесь, юный принц, — сказал Зиддари. — Это неизбежные последствия ваших действий — как вы, несомненно, определили по прошлому опыту. Ваше желание заставило вас принять эти ограничения. С вашим продвижением вперед последствия станут куда суровее. Но вам не стоит беспокоиться, потому что у нас есть средство от этого недуга.

Что-то скользнуло у меня над головой и прижалось к лицу. Я увидел вспышки света и почувствовал огромное облегчение. Когда руки отстранились, я снова видел, но иначе, чем прежде. Мы стояли в тронном зале, там, где я впервые говорил с лордами. Как и в храме, здесь был пол из черного стекла и потолок, изображающий ночное небо, а вокруг высились колонны. Вдоль одной из стен тянулся резной помост, и на нем стояли высокие, в человеческий рост, троны, на которых сидели Трое, когда я клялся им в верности. Сегодня колонны, троны и все остальное, что было в зале, казалось угловатым, словно каждый изгиб разбивался на короткие сегменты, лишь примерно повторяющие его настоящую форму. Латунное кольцо предстало как многоугольник с тысячей сторон, и синий круг на полу преобразился так же.

Я медленно потянулся к лицу, подозревая, что я там обнаружу, но Нотоль и Зиддари схватили меня за руки прежде, чем я дотронулся до него.

— Сперва пойдемте с нами.

Они вели меня по извилистым коридорам, вверх по резным лестницам, в самое сердце крепости. Нужно было еще привыкнуть к новому видению мира — все приобрело угловатые формы, грани мерцали голубовато-белыми бликами, хотя все казалось плоским и тусклым. Но мы прошли мимо раба, и, едва взглянув на него, я уже знал, что его зовут К'Саван, что он вырос в деревне Аграмант в пятидесяти лигах от Авонара. Его терзали муки отчаяния. Я мог перечислить его родственников до десятого колена и пересказать все, что он сам о них знал. И я видел, что он смотрел на мою маску с ужасом и отвращением; он бы с радостью убил меня, если бы только не находился под заклятием подчинения, наложенным лордами.