— Ее следует отпустить.

— Что?

Это слово громыхнуло в устах всех троих лордов, так что у меня едва не раскололась голова. И хотя никто не смог бы прочитать едва заметное выражение на столь странных лицах, их потрясение и неверие сотрясли пол под моими ногами.

Голос Герика не изменился.

— Я решил стать одним из вас. Но прежде я требую возможности для этой женщины уйти невредимой. Она не имеет для вас значения.

— Какая слабость открылась нам…

— Кто вы такой, чтобы судить о ее важности для нас?

— А как же ваша клятва…

— …ваша месть…

— …клятва на крови, над телом вашей няньки, той, что была для вас настоящей матерью?

Вкрадчивый шепот, словно зловоние, расползся по залу. Зиддари фыркнул и показал на меня.

— Что же это за мать? Ей не следовало вас зачинать, зная, что единственным вашим наследством станут кол и костер.

Герик не дрогнул.

— Моя клятва была основана на лжи. Я не знаю, на правде ли основывалась моя присяга вам. Полагаю, нет. Но буду жить с тем выбором, который сделал, потому что не вижу другого выхода. Вы выполнили вашу часть сделки, и я выполню свою. Все, кроме этой единственной детали, случится так, как вы того желали.

— Как вы пришли к таким заключениям?

— Это вас не касается, лорд Парвен, — ответил Герик. — А теперь время не ждет. Теперь ваша очередь выбирать.

Он загнал их в угол, и знал это.

Улыбка медленно растянула бескровные губы Зиддари.

— О, брат и сестра мои, мы справились намного лучше, чем даже предполагали. Разве вы не согласны?

Он вскочил с трона и отвесил Герику низкий поклон.