— Я думаю забрать Эветту и уехать, — отозвался командор. — Прости, но и меня здесь больше ничего не держит. Эти игры не для нас, Сигмон. Они для герцогов и королей.

— А ты что, Сигги, намерен остаться? — спросил Рон.

— Я намерен все изменить, — сухо ответил Сигмон. — Мне не нравится, когда так поступают с моей страной и моими друзьями.

— Собираешься возглавить восстание? — осведомился полуэльф. — Не думаю, что под твои знамена соберется много людей. Можно, конечно, устроить забаву, но все кончится большой кровью.

— Нет, я не собираюсь поднимать восстание, — отозвался Сигмон. — Но ведь народ не примет этих самозванцев.

— Уже принял, — перебил его алхимик. — Все уже свершилось, Сигги. Король мертв. Его наследник жив. Королевством правит законная супруга Геордора, его сын унаследует трон. Все идет законным порядком. Да, в столице беспорядки, каждый хочет урвать кусочек от новой власти. Но сделай шаг в сторону — там все тихо. Один король сменил другого, только и всего. Крестьяне по-прежнему будут выращивать капусту и пить в кабаках по праздникам. Ремесленники будут работать, управляющие — управлять, а то, что сменится бургомистр или комендант города, — не столь важно. Есть королева, есть подданные. Все как всегда.

— Королева! — с болью в голосе воскликнул Сигмон. — А ты о ней подумал? Каково ей? Ты думаешь, она долго проживет в этой банке с пауками? Там, где власть делят Тарим и Волдер, ей делать нечего. Они сожрут ее живьем. И ее, и нерожденного сына Геордора.

— Сигги, послушай, — мягко произнес Рон. — Все не так плохо, как тебе кажется. Не злись, ладно? Просто послушай — королева на троне. Она носит законного наследника крови Сеговаров. Всем выгодно, чтобы она и дальше сидела на троне, ведь именно поэтому в Ривастане не будет настоящей гражданской войны — ее право на трон неоспоримо. Она будет жить долго. Возможно, не так счастливо, как раньше, но счастье королей — коварная штука, оно как бы есть, и его как бы нет…

— Нет, — бросил Сигмон, — постой! Не ставь все с ног на голову!

— Сигги, — настойчиво повторил алхимик. — А ты подумал, что ее, возможно, устраивает все произошедшее? Геордора уже не вернешь, так, может быть, она и сама рада оставаться на троне, управляя огромной страной? Быть может, в конце концов, это она сожрет и Тарим, и Волдер — вспомни королеву Стилай, правительницу Гернии. Она правила тяжелой рукой и довольно долго. Даже Волдер не осмеливался покушаться на ее страну.

Сигмон отступил на шаг и опустился на краешек кровати Демистона. Взгляд его блуждал по пустой комнате, словно пытаясь увидеть то будущее, которое описывал алхимик. Дышал Ла Тойя тяжело, с натугой, словно картина, нарисованная Роном, душила его, не позволяя ни выдохнуть, ни вдохнуть.