Сигмон резко выпрямился и положил ладонь на рукоять клинка. Все было решено. Он видел достаточно, чтобы понять: Вэлланор здесь держат против ее воли, она не имеет отношения к заговору, и ее жизни грозит опасность. Но, прах их возьми, что ее так напугало… Ла Тойя вскинул голову, прислушиваясь к ярящемуся зверю, и понял, что не ошибся. Рядом с королевой, прямо у трона, из темноты появилась зыбкое пятно. Этот силуэт, словно нехотя, отлепился от окружавшей его темноты и начал движение вниз по ступеням. Сигмон сморгнул, и темный силуэт превратился в маленького человечка, закутанного в черный плащ. Он медленно спускался по ступеням, и его широкополая шляпа, скрывавшая лицо, едва заметно вздрагивала. От человечка пахло свежей землей и тленом.

Сигмон попятился, не убирая руки от меча. Вот она — причина такого невозмутимого спокойствия герцога Борфейма. Его козырная карта, которую он приберег в рукаве. Сигмон был уверен, что это существо, кем бы оно ни было, убило короля и Птаха. Оно опасно, и поэтому лучше его отвести подальше от королевы, все еще сидящей на троне. Но неужели герцог думает, что какой-то мертвец напугает ручное королевское чудовище?

Быстро сделав несколько шагов назад, Сигмон остановился, стараясь держаться подальше от ступеней трона и королевы.

Мертвец медленно покинул последнюю ступеньку и оказался в двух шагах от насторожившегося графа, сжимавшего рукоять меча. Человечек в черном плаще поднял голову, и на Сигмона взглянули остекленевшие глаза, тускло блестевшие на уже тронутом разложением лице.

— Ла Тойя, — глухо произнес покойник, и у Сигмона волосы на затылке встали дыбом.

Этот голос шел не из мертвого горла. Он просто исходил от черной фигуры, но ей не принадлежал.

— Последний из детей Фаомара, — продолжал мертвец. — Самый сильный и самый разумный и потому — самый опасный.

— Кто ты? — бросил Сигмон. — Я тебя знаю, тварь?

Человечек рассмеялся, словно услышал забавную шутку.

— Тебе нужно было остаться здесь, — сказал он. — Встать у трона рядом со своей королевой. И служить ей верно, как пес, выполняя малейшую прихоть. Но ты сунул нос туда, куда не положено совать его даже чудовищам. Ты слишком умен для измененного, Ла Тойя. В этом твоя беда.

Сигмон отступил еще на шаг, надеясь, что мертвец последует за ним и отойдет еще дальше от королевы, но покойник остался на месте.

— Ты не мертв, — холодно проронил Ла Тойя. — Я знаю, что говорю не с мертвой плотью, а с тем, кто ею управляет. Я — найду тебя. Где бы ты ни был, кем бы ты ни оказался — бойся чудовища. Однажды оно придет за тобой.