Магдалину Мерсер в этой суматохе не видел. Почти все время она проводила в «Рыцарском шлеме» у Марии Омаль. Заезжая гостья, разумеется, с ответным визитом не спешила.

Мерсер предполагал, что дальнейший ход следствия его не касается. Все, что от него требовалось, он сделал. Но от заключительной беседы с Гарбом его никто не освободил. Управляющий из тех людей, которые ждут, что на их вопросы будут даны ответы, а приняв от него деньги, Мерсер взял на себя обязанность отвечать.

Через два дня, утром, он направился в особняк Орана. Там жизнь, в ожидании прибытия нового хозяина, шла своим чередом. Охранники, псы и слуги были на положенных местах. Наверное, и завод работал бесперебойно – хотя Мерсер об этом не справлялся. Он вспомнил, что Бергамин рассказывал ему о здешних праздниках и о том, что скоро Рождество. Еще морока коменданту, да еще в отсутствие молодого Орана. Хорошо, что литейщики понятия не имеют о Гекатиной вечере и тому подобных развлечениях.

Гарб находился в прихожей, у парадной лестницы, рядом с ним Мерсер увидел корнета Хольтвика.

– А я уж собирался за тобой посылать, – сообщил управляющий. – По пути с завода встретил Эверта и зазвал его сюда. Хотел ему записку для тебя передать. А ты сам явился.

– Явился и все тебе расскажу. Корнет тоже может послушать, – добавил Мерсер, поймав взгляд молодого офицера, – а то он и без того обижен, что все самое интересное прошло без него.

Гарб был не слишком доволен присутствием корнета, но, во-первых, он сам пригласил Хольтвика в дом, а во-вторых, утешил себя соображением: умный не скажет, дурак не поймет. Поэтому он проводил гостей к себе в кабинет, предварительно приказав подать вина.

– Итак, – начал он, когда скельское было разлито по бокалам, – в общих чертах я понял, из-за чего все приключилось. Как ты и уверял, причиной была та злосчастная дарохранительница. Камнем Крови, как я полагаю, наша подружка именовала большой рубин – так? Поскольку ради него свершилось преступление.

– О, Камнем Крови он мог назваться потому, что из-за него лишь в этом году помимо Орана погибло немало людей. А должно быть еще больше, включая меня, например. Но у этого камня были и другие имена. Помнишь, я сказал тебе, что ты попадаешь под подозрение, поскольку один здесь родом их Фораннана?

– А я, как тогда, могу повторить: «При чем здесь Фораннан?»

– Корнет вот не поймет, а тебе, возможно, кое-что известно о Камне Захарии?

Гарб посмотрел на собеседника поверх очков.

– Конечно, я слышал о нем. Кровь праведника Захарии, отца Иоанна Крестителя, пролитая убийцами, обратилась в драгоценный камень. Это была главная святыня Фораннана… Погоди, погоди!.. кровь, ставшая камнем… Камень Крови?