Но толпа была уже не та, что осенью. Напрасно барон Жерон-и-Нивель и Отт де Гвернинак, красноречивейший из красноречивых, разъезжали по улицам и площадям, призывая поддержать законного наследника престола против убийцы и кровопийцы. Почему-то горожане забыли, что полгода назад сами с упоением называли Йорга-Норберта убийцей и едва ли не вурдалаком. Вот новые привилегии, представительство в парламенте – это да. И если у юных подмастерьев и приказчиков, для которых слово «парламент» было звук пустой, кулаки чесались подраться, то купцы и главы цехов воспрепятствовали их выходу на улицы. Возможно, если бы Раднор направился в унверситетский квартал, там бы его призывы нашли отклик. На принца школярам было в высшей степени наплевать, но если можно под благородным предлогом погромить лавки, а то и дворцы, то почему бы нет? Однако Раднор не вспомнил о существовании университета. И примкнула к нему только публика с Площади Убежища , да несколько строптивых приказчиков, наточивших зуб на особо строгих хозяев.

Как ни был разъярен Раднор, даже он понял – с такими союзниками штурмовать дворец нельзя. Поэтому, предоставив бродяг и приказчиков их судьбе, он направился к Гвернинаку. Уже стемнело, надо было отдохнуть и подкрепиться, а Отт де Гвернинак среди друзей принца владел самым просторным и удобным домом. Барона Раднор отправил за супругой. Но прекрасная Мафальда не явилась. Барон, впрочем, тоже не вернулся. За ночными возлияниями это как-то не заметилось, и обнаружилось лишь к утру. Заодно куда-то расточились и верные вассалы, и добрая часть оруженосцев и стремянных. При таких обстоятельствах Раднор решил, что лучше будет помириться с кузеном и поговорить с ним задушевно. Он приказал седлать коня и дабы свита сопровождала его в Старый Дворец. Отт де Гвернинак где-то по пути умудрился отстать, и до Королевского острова не доехал.

Здесь, к облегчению Раднора, стража не чинила ему никаких препятствий, и благополучно пропустила его во дворец. Но поредевшая свита напрасно дожидалась принца у сумрачных стен.

Старый Дворец так давно не использовался в качестве государственной тюрьмы – особенно после постройки Свинцовой башни, что Раднор забыл об существовании тамошних темниц. Темницы же, хоть и пустовали, содержались в полной сохранности.

Известие о том, что принц Раднор взят под стражу, поначалу не произвело в Тримейне сильного впечатления. Семейные ссоры есть семейные ссоры, охолонут родичи и помирятся. Но люди, которые стали набирать силу с началом нового правления, люди, носившие не блистающие доспехи, парчу и атлас, а суконные судейские мантии и чиновничьи кафтаны, насторожились. И некоторые сделали далеко идущие выводы.