Благодаря совам, Гоблин мог не опасаться неприятных сюрпризов. Он ничуть не удивился, когда на него с громовым ревом прыгнула совершенно бесшумно прокравшаяся сквозь тьму форвалака. Потому что пантера, при всей своей ловкости, не могла остаться не замеченной совами.

К тому же, в последнее время вороны проявляли особенную активность. Что не могло не насторожить Гоблина.

Форвалака точно выверила свой прыжок – однако то, во что она вонзила клыки и когти, оказалось отнюдь не Гоблином. А всего-навсего мешком, набитым листьями и соломой. Мало того, что с его помощью колдунишка отвел пантере глаза, он еще и наложил на чучело такое заклятье, что форвалака увязла в нем, не в силах высвободить когти и зубы.

Это произошло в тот самый момент, когда Душелов вошла в покой Длиннотени. Когда ад сорвался с цепи. Из тьмы выскочило маленькое существо, вовсе не походившее на Гоблина ни по виду, ни, скорее всего, по запаху. И наградило форвалаку хорошим пинком под ребра.

– Я так и знал. Что было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Сожрать меня хотела, а? И это после всего того, что я старался для тебя сделать.

Он пнул ее еще раз. Пантера зарычала и заметалась.

– Этак ты ее доведешь, – послышался голос из тьмы. – Она вырвется и проделает в твоей заднице еще одну дырку.

– Если я наложил туда чары недостаточно прочные, чтобы удержать четырех таких кошечек, стало быть, заслуживаю того, чтобы мое дерьмо отправлялось наружу новой дорогой.

Форвалака вновь зарычала.

– Но мне нужно предпринять что-то по поводу этого шума. Он и впрямь мог быть услышан за несколько миль.

Совы заухали вновь, но на сей раз в их криках не слышалось тревоги. Однако все – не иначе, как на всякий случай, – попрятались, и, когда на прогалину выступил из тьмы таглиосец, на виду не оставалось никого, кроме все еще пытавшейся высвободиться зверюги.

«Белая свадьба, белый рыцарь», – промолвил новоприбывший, обращаясь к окружающей тьме. Я бы рассмеялся, предоставь мне Копченый такую возможность. Из тьмы материализовался Гоблин.

– Какие новости?

– Кто-то приближается. Причем, сдается мне, они знают, куда идти.

– Что и не удивительно, – проворчал Гоблин и в очередной раз пнул Лизу Бовок в бок, да так, что, будь она в человеческом обличьи, переломал бы ей все ребра. – Уж ежели продадут, то с потрохами. А уж эта тварь – всем сукам сука. Еще соплячкой, когда у нее и месячные не начались, она уже убивала людей и продавала трупы.

– Все это мы уже слышали, командир. Но раз к нам идут гости, давай подготовимся к вечеринке.

– Я терпеть не могу это дерьмо, – сказал Гоблин Копне. – Страну эту поганую, людишек гадких терпеть не могу…