Я кивнул.
– Тогда поднимай людей, и вперед.
– Погоди минутку, еще пару словечек насчет моей приятной ночной прогулочки. Помнишь тех людей, которые вовсю торопились к Вратам – еще пылищу подняли? Так вот, это были не кто иные, как Гоблин, Одноглазый и матушка Гота. К сожалению, я не мог сместиться в прошлое и выяснить, что к чему, но, бьюсь об заклад, они спешили, рассчитывая поспеть до нашего ухода.
Улыбка с физиономии Костоправа мигом слиняла.
– Ты что-нибудь подслушал?
– Могучий храп. Все они дрыхли. Правда, Гоблин бормотал во сне, но черт знает на каком языке.
– Дорога открыта, – заметила Госпожа, – можно послать за ними и забрать их с собой.
– Вряд ли это разумно, – возразил Костоправ. – Даже если послать за ними всего одного парня, остальным-то придется торчать на месте и ждать. А это пустая трата и времени, и припасов.
– Мы могли бы вернуться все.
Мы со Стариком промолчали, да она и не ждала никакого отклика. Просто размышляла вслух, перебирая возможности.
Было достаточно светло, чтобы разглядеть ближайшие к нам камни. Письмена на них начинали поблескивать. Ночью, при луне, буквы не светились. Почему же они заблестели в утреннем сумраке?
– Что-то мне не по себе, – сказал я Костоправу.
– Мне тоже. Но мы должны сделать выбор. Ты считаешь, нам следует отложить поход из-за того, что эти блудилы повылазили из своих нор?
– Нет. Они дождутся там нашего возвращения, – ответила Госпожа.
Хотелось надеяться, что ее уверенность оправдана. Ведь в наше отсутствие за Вратами могло произойти черт знает что.
– Давай, Знаменосец, – скомандовал Костоправ. – Забирай свой дрын, и в путь.
Когда я потянул за древко, Знамя легко подалось, и я вытащил его из отверстия как ни в чем не бывало.
* * *
Крепость на горизонте никак не становилась ближе. Из-за этого я терпеть не могу открытые пространства. Едешь, едешь, а вокруг ни хрена не меняется.
Время шло, и настроение Костоправа ухудшалось. В нем нарастало нетерпение. После полудня он взял у меня Знамя, после чего рванул вперед так, что основательно опередил нас всех.