Томительный спуск в потоках разящей и оглушающей воды закончился ярусом ниже, где водопад раздвоился, часть его изливалась направо в распахнутую дверь, сюда и направился истукан. Они попали в неправильных очертаний комнату с выбитым окном во двор. Дракула, а следом и Золотинка, как перезревшие плоды, обвалились в стоящий лишь до колен разлив.

А болван достал раскисший от влаги, невесть во что обратившийся лист и вручил его Золотинке прежде, чем она успела, перемогаясь побитыми мышцами и занемевшими суставами, доковылять до окна.

Несколько неровных строк безнадежно растеклись, обратившись в неясного смысла пятно. В голове шумела вода, немое послание Лжевидохина подрагивало в непослушных руках, а во дворе, нагоняя тревогу, грохотали водопады. Никак Золотинка не могла сообразить, что ей с раскляклым листком делать, и мудро сказала, передавая его Дракуле:

— Читайте. — А сама сунулась в окно.

С первого взгляда стало ясно, что с едулопами, с теми, во всяком случае, что попали из тучи в крепость, покончено. Огромный, похожий на стог прошлогодней соломы, медведь Поглум, присев на затонувшие обломки телеги, глазел, как извергаются из верхних ярусов дворца воды. Внизу на площади потоки прокладывали путь среди наваленных грудами едулопов, сбивали их, как гнилые водоросли, наваливали заносами на поворотах русла. Обезображенные, подавленные всмятку тела и члены, сплошная каша… Сокрушительная сила прокатилась по стаду омерзительной нечисти и сила эта была, разумеется, Поглум. Голубая шерсть медведя побурела пятнами тины.

Смешанные толпы ратников и челяди, мужчины и женщины, потеряно бродили в местах помельче и посуше; никто, похоже, не почитал уже едулопов за угрозу, но новое бедствие — наводнение — застигло людей врасплох в то время, когда все еще напоминало о только что пережитом нашествии. Буро-зеленая кровь окрасила яркие на полуденном солнце воды, а ниже пенистых перекатов поперечной лестницы, за церковью справа, образовалась обширная заводь, насыщенным зелено-жемчужным цветом она вызывала в памяти проточное болото. Над поверхностью этой топи, словно растительные кочки, высились округлости дохлых тварей; выброшенные волной медузы покрывали их, как пятна слизи. В западне дворцового водоема плескала небольшая акула.

От теплой морской воды поднимался пар. В пронизанном солнцем тумане стояла радуга.

— Прочитали? — громко спросила Золотинка, обращаясь к Дракуле, который, опасливо оглядываясь на болвана, строил ей впечатляющие, но совершенно невразумительные рожи.

— Прочитал! — с нарочитой бодростью отвечал дворецкий и возвратил вымокший листок.