— Вперед! — поторопил Сандро и выбежал из арены в коридоры замка. Безликой тенью за ним последовал и Высший.

* * *

Де Гарди не спешил. Медленным шагом он спускался по винтовой лестнице, которая выведет его в лабораторию. Исполнению его планов уже никто не помешает: Энин полужива и бессильна, Анэт безумна и сама не ведает, что творит, Сандро, если еще не мертв, то на грани гибели — поднятые об этом позаботятся, а идеальные защитные заклинания сможет разрушить далеко не каждый даже умелый и опытный некромант, не говоря уже о бездарном полуличе. Других же фигур в сегодняшней партии не предвиделось. Этой ночью атлинец еще на полшага приблизиться к своей свободе и на шаг — к новым высотам власти. А пока его ждало неспешное шествие по спирали лестницы и каменные ступени, сменяющие одна другую.

Вскоре он вышел в лабораторию, которая его встретила обилием света и красок.

Пестрые драпри и вычурные ковры раздражали. Такое жилище было недостойным уважающего себя некроманта — подобными издевательствами над собственным домом страдал разве что Лазарь, которому так и не открылись тайны темной магии. Неужто бессильные и безвольные маги скрывают свою немощность за яркими красками? В этом ученик Аргануса и целитель-библиотекарь были похожи, да и книги они, по-видимому, любили с одинаковой пылкостью…

Де Гарди перестал изучать залу, которая с момента его последнего визита кардинально изменилась. Если Арганус мирился с этим уродством, то ему, Израэлю, не стоит проявлять излишнего педантизма. Декорации — всего лишь пыль в глаза.

Тем более что здесь он не за тем, чтобы оценивать работу украшателя.

Лич перевел свой холодный, как зимняя ночь, взгляд на лежащую на полу девушку.

— Если бы темная магия умела сохранять красоту, — мечтательно прошептал Израэль.

— Жаль портить столь прелестный цветок, но ему суждено увянуть.

Девушка, словно услышав слова некроманта, пробудилось ото сна, но слабость не дала ей сразу прийти в себя. Израэль протянул ей эликсир бессмертия. Энин безропотно приняла подношение. Сопротивляться безмолвным, но от этого не менее действенным внушениям темного мага она не могла. Не задумываясь, она осушила колбочку с зельем. И без того слабое тело вовсе перестало слушаться. Энин пребывала в сознании, но немало отдала бы за то, чтобы упасть в обморок. Жуткая, душераздирающая боль конвульсивными припадками пробегала по телу, заставляя девушку корчиться в муках. Безумный крик и исступленный плач, нечеловеческий вопль, молящий о спасении и проклинающий за бездействие, рев, переходящий во всхлипы, вырывался из ее рта и, эхом отражаясь от стен, умер под сводами лаборатории.